Святые старцы - [30]

- Простите меня, батюшка, я иногда смотрю на вас как на человека святого, а иногда помысл говорит мне, что вы колдун.

В ответ на это старец с улыбкой отозвался:

- Да, должно быть, того и другого есть понемножку.

На самом деле в подобном полуюродстве заключался глубокий смысл. Ученики и гости отца Льва признавались, что с другими старцами часто не могли свободно и спокойно рассказать о смущавших помыслах, - невольно сдерживал строгий вид монахов. А простая, открытая манера общения отца Льва невольно располагала к откровенности.

Прежде всего отец Лев учил тех, кто приходил к нему, познанию себя. Призывал следить за душевными страстями, бороться с ними, добрые дела не мешать с тщеславием и человекоугодием. Особенно бичевал самолюбие, стремление покрасоваться, выглядеть ученее и благочестивее, чем есть на самом деле. Одному из учеников говорил, укоряя:

- Если бы ты был, яко апостол, простосердечен, не скрывал своих человеческих недостатков, не притворял бы себе особенного благоговения, ходил бы не лицемерствуя, - то этот путь ближайший ко спасению и привлекающий благодать Божию. Непритворство, нековарство, откровенность души - вот что приятно смиренному сердцем Господу: аще не будете яко дети, не внидете в Царство Божие.

Если приходивший к нему пытался обвинить в чемлибо другого человека и оправдать себя, отец Лев слушал не перебивая и иногда даже поддакивал. Но в конце говорил:

- Ну хорошо, значит, ты прав, а тот виноват. Значит, мы с тобой квиты, ты теперь праведный и тебе теперь до меня нет никакого дела. Иди-ка с Богом, ты теперь спасен. А меня оставь, ибо мое дело - употреблять труд и время для грешников. Иди-ка, иди со своей праведностью, а нам, грешным, не мешай.

Конфликты, возникавшие между монахами, старец всегда разрешал так, чтобы урок из происшедшего вынесли обе стороны. Так, когда только что поступивший в обитель монах обидел старого, оба пошли к отцу Льву с жалобой. Все в монастыре были уверены, что новичок получит достойный нагоняй. Но вместо этого отец Лев укорил старика:

- Не стыдно ли тебе равняться с новоначальным? Он только что пришел из мира, у него волосы еще не успели отрасти, с него и взыскивать-то строго нельзя, коли он недолжное скажет. А ты сколько лет в монастыре живешь и не научился внимать себе.

Молодой монах уже радовался, считая, что старец принял в споре его сторону. Но отец Лев, оставшись с ним наедине, строго сказал:

- Что же это ты, брат, делаешь? Только что пришел из мира, волосы у тебя не успели отрасти, а ты уже старых монахов оскорбляешь?..

Показного почтения, выказываемого ему, отец Лев не любил. Своему ученику он заметил как-то:

- Ты на лету хочешь схватить мои слова, хочешь мимоходом спастись, наскоро научиться. Потому у тебя и восторги, целование батюшкина плеча или руки. А я при отце Феодоре был к нему без фанатизма; мысленно же готов был кланяться ему в ноги с сыновним почтением.

(Слова «без фанатизма» звучат очень современно, но это было одно из любимых выражений отца Льва. «Без фанатизма» - так по разным поводам любил говорить он.) Видя откровенное, напоказ, смирение и благочестие, отец Лев неизменно называл это химерой. Когда кто-то попросил его пояснить это слово, старец ответил:

- Видал ли ты, как цветут огурцы? Есть цвет настоящий, а есть цвет без завязи, на котором не бывает огурца, то есть пустоцвет. Это и есть химера.

Быстро прославил старца дар исцеления. Обычно он помазывал посетителей елеем от иконы Владимирской Божией Матери, на бесноватых возлагал епитрахиль и читал молитву из требника. Некоторых отправлял к мощам святителя Митрофана Воронежского, причисленного к лику святых в июле 1832 года. Других поил «горькой водой», которой в день уходило по ушату и более. Одна богатая купчиха, излечившаяся благодаря «горькой воде», купила ее рецепт за 10 тысяч рублей ассигнациями.

Выяснилось, что в состав воды входили три золотника (12,7 грамма) нашатыря и три золотника сабура, которые растворялись в штофе (1,2 литра) кипятка; когда настойка остывала, в нее вливалось три золотника водки и немного елея.

Искусный врачеватель душ и тел вскоре стал известен далеко за пределами Оптиной пустыни. По единодушным свидетельствам очевидцев, в присутствии отца Льва те, кто пришел к нему со своими болями и бедами, начинали чувствовать глубокую духовную радость, внутренний мир и спокойствие. Страшные помыслы исчезали без следа. К нему ехали за советом и утешением дворяне, мещане, купцы, крестьяне, священники... Особенно любил старец принимать крестьян. Многим это казалось странным, и однажды белёвский протоиерей отец Иоанн Глаголев, увидев отца Льва окруженным простыми женщинами, заметил ему:

- Охота вам, батюшка, возиться с бабами?

- Что ж, отец Иоанн, и правда, это бы ваше дело, - ответил отец Лев. - А скажите-ка, как вы их исповедуете? Два-три слова спросите, вот и вся исповедь. Но вы бы вошли в их положение, вникнули бы в их обстоятельства, разобрали бы, что у них на душе, подали бы им полезный совет, утешили бы их в горе. Делаете ли вы это? Конечно, вам некогда долго с ними заниматься. Ну а если и мы не будем их принимать, куда же они, бедные, пойдут со своим горем?..