Святой язычник - [36]
– Что же мне делать?
– Пусть пока все останется как прежде. О нашей беседе, пожалуйста, никому ни слова.
Принцесса молча кивнула и удалилась, воспользовавшись тем же тайным ходом.
В тот же день русскому посольству вручили послание императора с наказом как можно скорее доставить его Владимиру. Грамота была запечатана семью печатями. Вскрыть ее мог только лично Великий князь. Остальным запрещалось даже прикасаться к печатям. В случае опасности грамоту приказано было немедленно уничтожить. Для охраны грамоты и посольства Василий выделил когорту гвардейцев, которые сопроводили русов до самой границы Византии. И все это из-за нескольких фраз в грамоте: «От слов своих не отказываюсь. А надумал идти в Херсонес, так иди. Там и Анну получишь».
Василий шел на огромный риск, но другого выхода по сохранению Херсонеса и Киевского княжества в качестве союзника он не видел.
А Владимир и Добрыня долго ломали головы над посланием императора.
– Ну и хитрые же эти греки, – развел руками Владимир. – Сам император просит нас Корсунь взять. Зачем? Я это никак в толк не возьму!
– Нет ли здесь ловушки? – десятый раз перечитывая грамоту, сам себя пытал воевода. – Может, Василий уверен, что у нас силенок не хватит взять Корсунь. Крепость-то мощная. Да и гарнизон крепкий.
– А нам добрых молодцев не стоит зря терять, – подхватил Владимир мысль Добрыни. – Нам надо силы против печенегов сберечь.
Воевода согласно кивнул:
– Тут торопиться негоже. Да и зима на носу. Пора за данью отправляться.
Владимир резко встал. По всему было видно, что его осенило.
Размахивая руками, он быстро заговорил:
– А мы вместе с данью будем рать собирать. Добровольцев пойти в поход, да еще и на Тавриду, найдется немало. Мастеровых же и малую дружину пошлем на Рось. Пусть готовят ладьи, оружие и осадные машины. По весне всей силой двинем на Тавриду. По дороге печенегов попугаем, а затем и Корсунь возьмем.
На том и порешили. А оглашать содержание императорской грамоты пока не стали. Вначале нужно было выяснить истинные намерения Василия. Острожко в Киев не прибыл. Лишь передал через посла, что остается в Царьграде выполнять поручение Великого князя.
Забава двадцать третья. Осада
Войско собрали несметное. Все князья прибыли со своими дружинами. Видно, соскучились по боевым походам. А для рати не хватило ладей, хотя построили их столько, что всю Рось запрудили.
Выступили не мешкая. Конница двигалась по берегам Днепра, а пешие – на ладьях-однодревках. Шли быстро. Печенеги даже не пытались ввязаться в бой и на весьма приличном отдалении сопровождали русское войско. Для острастки кочевников стоило погонять по степи, да не было времени.
Владимир торопился как можно быстрее подойти к Корсуни, чтобы город не успел подготовиться к осаде. Однако такую силу в степи не утаишь. Еще на дальних подходах к крепости все в округе словно вымерло. Местные жители затворились в городе, прихватив с собой и скот, и скарб.
Рать плотным кольцом окружила Корсунь. Никакого навыка брать такие крепости у славян не было. А осажденные явно не собирались сдаваться на милость победителей. И стар и млад стали на защиту родного города. Правители Херсонеса собрали и вооружили десятитысячный отборный отряд, ранее тайно готовившийся к нападению на гарнизон. Теперь эти силы объединились перед общей угрозой. Русы по всем правилам военного искусства построили деревянную башню, подтянули ее к стене, надеясь с башни ворваться в город, но не успели. Корсуняне греческим огнем сожгли башню, и Великий князь дал отбой. На военном совете разгоряченные князья принялись упрекать Владимира:
– Ты даже не дал нам к стенам подступиться!
– Да мы их раздавили бы, как клопов! Вон нас сколько!
– Аль, княже, трусливых греков испугался?
Великий князь терпеливо всех выслушал и спокойно ответил:
– Други, дружины я берегу для борьбы с печенегами. Сами видели, сколько их по степи бегает. А Корсунь хочу взять без потерь. Рано или поздно еда у них кончится и они сами придут к нам.
– Ну не сидеть же нам сложа руки, – возразил полоцкий князь Изяслав, старший сын Владимира.
– Дело всем найдется, – успокоил его Великий князь. – Раз греки башню сожгли, то мы у стены земляную насыпь возведем. Пусть ее попробуют огнем спалить.
Три месяца холм насыпали. Вначале насыпь росла, а потом вдруг перестала. Хоть тресни. За день насыплют пять аршин, а утром глядь – семи аршин как ни бывало. Чудо, да и только. Не могла же земля за ночь так утрамбоваться. Да и не земля тут, а сплошной камень. Ни о какой усадке не могло быть и речи.
Ходили смотреть на насыпь и князья, и бояре, и воеводы, и даже волхвы. Ходили-рядили, да так и не догадались. Уж не Бог ли помогает грекам?
Так бы и списали на чудо, ежели бы не перебежчик. Он-то и поведал, как греки под самую насыпь подкоп сделали и каждую ночь выносили землю в город. На главной площади аж целую гору воздвигли. Отсюда видать. Срочно снарядили дружину захватить подземный ход, да корсуняне уже засыпали его.
– Ничего, – успокаивал сам себя Великий князь, – теперь мы их хитрость знаем и насыпь быстро возведем.
– Устала наша рать мотыгами махать, – не согласился Добрыня. – Собирались как-никак на войну, а не землю ковырять. Да и земля-то тут – не в пример нашей: голыми руками ее не возьмешь. Долбишь ее, долбишь, а все без толку.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.
Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.