Святой Вроцлав - [37]
Эву все эти рассказы никак не интересовали, ибо подобные вещи не происходят. Достаточно подумать и взвесить слова. Вот она и взвешивала слова, радуясь тому, что у нее имеется Адам, а еще размышляя над тем, как бы тут на Святом Вроцлаве подзаработать.
В некоторых других городах тоже появились свои святые места, еще же всю Польшу охватила странная мания сдирать штукатурку. Дети таким вот образом калечили детские сады, молодежь — школы, а студенты вместе с научными кадрами — институты с университетами. Если бы прошлись по какой-угодно лестничной клетке, то из-за каких-нибудь дверей до ваших ушей донеслись бы шаркающие звуки. Иногда и-за этого случались и скандалы, как в случае одного несчастного типа, который полностью содрал штукатурку с аттика костела Матери Божьей — Королевы Мучеников в Кутно. Схваченный на горячем, он объяснял, что хотел показать всем, будто бы Господь Бог в его приходе проживает в гораздо большей степени, чем во всех других.
Случались совершенно удивительные вещи. В Кракове появился тип, убежденный, будто бы в купленном им шкафу поселился ангел, и в действительности внутри шкафа размещается дворец, выполненный из золота 785 пробы и инкрустированный бриллиантами.
На Поморье, неподалеку от Тчева, выловили рыбу-епископа. Необычное существо имело чуть больше метра роста, темно-пурпурную чешую, огромное пузо и странной формы султан на голове. Животное еще жило, трепетало, как и всякая иная рыба, а треугольный плавник попеременно указывал то на небо, то на землю. Кто-то, еще обладавший остатками ума в голове, в конце концов, посоветовал бросить это чудо снова в море, только рыба сдохла перед тем, как ее взяли в руки.
Откуда-то появились кучи чудесных предметов, подаренных иными расами, космическими пришельцами или ангелами. Кто-то самовоспламенился, кто-то ходил по воде; люди левитировали или плевались ртутью. Я отгрыз больное крыло птицы; она жива и ужасно мне благодарна.
Глава пятая
Чудо жестокости
Некоторые люди настолько ужасны внешне, что я не могу о них писать. А если даже и могу, то отмазываюсь от этого, пробираюсь между словами пригнувшись, и потому только сейчас — чем позднее, тем лучше — Люцина с Беатой возвращаются в нашу историю. Я частенько их видел: пару высоких, худощавых девушек. У Люцины были неплохие ноги, она носила юбку в облипочку, выше колен. К этому необходимо прибавить колготы с люрексом, темные жакеты, и могу на что угодно поспорить — волосы у нее были накладные — настоящие никогда не бывают такими густыми, длинными и вьющимися.
У Беаты ноги были кривые, а волосы редкие. Она носила подшитые джинсы, волосы подстригла коротко и хвасталась стоячей и обработанной перекисью щеткой. Полноту губ она подчеркивала глубоким красным тоном губной помады, а более всего ей нравилось демонстрировать грудь — крупную, но бесформенную. Она запихивала ее в бюстгальтер с косточками, но под тонкой материей подшитой по мерке блузочки сиськи хлюпали, что твой холодец.
Я чувствовал, что обязан помочь им перейти через улицу или показать, как переставляют дату в мобильном телефоне. Отвратительными и гадкими они были изнутри, как будто бы под светлой, пропитанной косметическими средствами кожей все успело прогнить и испортиться. Мы жили в странные времена, так что, вполне возможно, все так и случилось.
Беата завидовала Люцине, для которой адвокат Фиргала снял однокомнатную квартирку на Швидницкой[59]. Жить она там не могла по причине страха перед отцом — крупным акционером нескольких вроцлавских фирм — зато местечко было в самый раз для вечеринок в конце недели или для того, чтобы пересидеть несколько скучных уроков, когда кафе еще не работают, когда на улице холодно или льет дождь.
Люцина мечтала о карьере юриста — она смотрела «Элли МакБил»[60], обещая себе, что когда-нибудь станет такой же умной и худой. Она представляла собственный обвиняющий палец, пришпиливающий насильников и убийц словно грязных мотыльков — на три пожизненных, в тюремную камеру — и в то же самое время, совсем даже наоборот, в качестве блестящей пани адвокат она спасала от тюряги дилеров и платных убийц с внешностью Павла Делонга[61]. Отец выкупил ей несколько десятков часов практики в адвокатской канцелярии, где после школы она варила кофе и всех раздражала. Это была канцелярия адвоката Фиргалы.
Блондинка с адвокатом пришлись друг другу по душе, и, хотя поначалу их знакомство финансировал отец Люцины, очень быстро плательщиком сделался адвокат Фиргала. Во Вроцлаве у него было несколько квартир. Девушка слышала, что он, якобы, пропал без вести, и на какой-то миг ей даже было его жалко. Но у нее были свои ключи, квартира была оплачена за год вперед, что не могло не радовать.
Девушки дружили еще с начальной школы, и Беата делала все возможное, чтобы сравняться с Люциной. Когда Люцина в первый раз обесцветила волосы, Беата купила себе подтягивающий грудь лифчик, а ее губная помада всегда была на пару опенков краснее. Когда — еще в гимназии — Люцина начала ходить с самым красивым в школе парнем и рассказывать, как это здорово быть уже взрослой, Беата на школьной экскурсии легла под его приятеля. Впоследствии ритм знакомств устаканился: Люцина спала с охранником, в связи с чем Беата снимала парней в местной «качалке». Когда Люцина, будучи в третьем классе лицея, уже постоянно связалась с адвокатом Фиргалой, Беата все еще распоряжалась собой полупрофессионально, отдаваясь на всяких вечеринках за угощение или новую курточку. Дружба — штука хорошая; у Фиргалы имелся молодой ассистент. Начинающий юрист квартиру Беате не устроил, зато купил платье, ноутбук и телефон с фотоаппаратом.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.