Сорен Магнуссен.
Она протянула руку и кончиками пальцев провела по буквам его имени.
- Сорен... Я правильно произнесла?
- Ты произнесла его как американка.
- А как я должна говорить?
- Мне нравится, как ты его произнесла. Ты должна знать, здесь этим именем меня больше никто не позовет. Так назвала меня мама. К несчастью, меня заставили носить имя, которым назвал меня отец - Маркус Стернс.
- Значит, тут никто не знает вашего настоящего имени? – То, что он написал в своей Библии «Сорен Магнуссен», казалось намеком на то, что он считает имя Сорен своим настоящим именем, а не Маркус.
- Только ты. И теперь, когда ты его знаешь, думаю, должна мне ответ на мой вопрос.
- Ничего серьезного.
- Элеонор...
- Я привыкла к Элли, а не Элеонор.
- Элеонор – имя царицы. Элли - простое французское местоимение, обозначающее Она или Ее. А сейчас, Элеонор, расскажи мне, как ты получила эти ожоги на запястье. А после обсудим колени.
- Плойка.
- Сама себе или кто-то в доме причиняет тебе боль?
- Сама.
- Почему ты это сделала?
- Ради забавы.
- Тебе нравится причинять себе боль? - Он задал вопрос без отвращения или удивления. Она слышала в его голосе только любопытство.
Она кивнула.
- Считаете меня сумасшедшей?
- Мне ты кажешься вполне нормальной. Кроме твоей одежды.
- Что? Не понимаете гранж?
- Твои волосы тоже вызывают вопросы.
- А с волосами что не так?
- Они зеленеют.
- Это не плесень, - ответила она, смеясь над игривым взглядом неодобрения на его лице. - Это гель для волос. Я сделала зеленые пряди.
- Сколько тебе лет?
- Пятнадцать. Но через две недели будет шестнадцать. - Она ощутила потребность добавить эту часть. - Мама говорит, вы слишком молоды для священника.
- Мне двадцать девять. Но для нее я постараюсь состариться быстрее. Уверен, служба в церкви, в которую ходишь ты, изрядно меня состарит.
- Буду стараться изо всех сил. - Она широко улыбнулась ему и теребила лацканы пиджака. И снова наступило неловкое молчание. Хотя он, казалось, не испытывал неловкости. Было такое чувство, будто у него вся жизнь впереди на то, чтобы наблюдать за ее странным поведением.
- А теперь к коленям. Эти раны выглядят впечатляюще.
- Я упала, - ответила она. - Вот такое вот дерьмо.
- Ты не похожа на неуклюжую. Возможно, я ошибся.
Она поджала губы. Она? Неуклюжая?
- Я не неуклюжая. Ни разу. Мой учитель физкультуры говорит, что я двигаюсь, как обученная танцовщица.
- Тогда откуда раны на коленях?
- Я подралась в школе.
- Надеюсь, она выглядит хуже, чем ты.
- Он, - ответила она с гордостью. - Он выглядит нормально. Но все еще смешно ходит.
Глаза Сорена слегка округлились.
- Ты подралась с мальчиком в школе? - Он казался слегка взволнованным.
- Я не виновата. В школе есть девочка - Пайпер Райли. Если ее имени недостаточно, то у нее есть огромные сиськи. Она боится собственной тени и не может дать отпор. Так этот парень, Трей, в автобусе вел себя как мудак, говоря всякие мерзости о ее теле. И я сказала ему заткнуться. И тогда он начал меня поливать грязью. Он только и говорил «я хочу твое тело, Элли». Я ответила, что он может его получить. И дала ему свою ногу. Прямо по его яйцам. Это было потрясающе. Когда мы вышли из автобуса, он так сильно меня толкнул, что я упала на колени и разодрала их. Ничего нового. Обычная среда в местной католической школе. Ваши налоговые баксы не работают.
Он продолжил смотреть на нее. Его глаза еще больше округлились.
- Отец Стернс? Сорен? Или как вас там? - она помахала рукой.
- Прости. Я был поглощен твоей историей. Мог даже войти в состояние фуги.
- К счастью для меня, это все произошло за автобусом, и водитель ничего не видел. Иначе, моя задница была бы у замдиректора Уеллса. Он сказал, если я еще раз окажусь в его кабинете, меня публично распнут в пример перед всей школой. Думаю, он шутил.
- Ты заслужила такое обращение?
- Может быть. На уроке я сказала, что у святой Терезы не было мистического опыта, а на самом деле она испытала оргазм. И не скажешь, что я не пыталась это доказать. Она сказала, что ангел «проник» в нее «пылающей стрелой» прямо в ее «внутренности», и так она испытала «экстаз». - Элли показала воздушные кавычки для акцента. - Это не мистический опыт. Это был большой О. (О - оргазм). Завуч Уеллс не оценил мою теорию.
- Мне нравится твоя теория.
Элеонор открыла рот, но потом закрыла его. У нее не было слов. Ни одного. Вообще. Она не знала, что ответить на это.
- Я думаю пору уходить, - сказала она.
- Почему?
- Хотите, чтобы я осталась?
- Да.
Она вопросительно посмотрела на него.
- Никто никогда не хотел, чтобы я осталась. После того, как начну говорить.
- Я хочу, чтобы ты осталась, - ответил он. - И хотел, чтобы ты продолжила говорить.
- Я не прерываю вашу игру в гольф?
- Гольф?
- Все священники играют в гольф, верно?
- Не этот священник.
- Во что вы играете?
- В другие игры.
Что-то в том, как он произнес слово «игры», заставило пальчики на ногах Элли поджаться внутри ее военных ботинок.
- Тогда мне стоит отпустить вас к вашим другим играм.
- Сделай кое-что, прежде чем я уйду.
- Что?
- Распусти волосы.
В этот раз она даже не спорила и не спрашивала зачем. Просто стянула резинку с волос, пробежала пальцами по взлохмаченным волнам и склонила голову набок.