Святой праведный Феодор Ушаков - [5]

От восшествия Елизаветы флот выиграл — разваливающийся и гниющий при ее предшественниках на стоянках в портах, он пополнился 36 линейными кораблями, 8 фрегатами и значительным количеством более мелких судов. Специальная комиссия под началом капитан-командора С. Мордвинова составила особую систему сигналов, сведя их в книге «Особо для военных случаев». Возобновились учебные плавания, стрельбы, были уволены многие бездарные иностранные офицеры, основан Морской шляхетный корпус, был взят курс на создание отечественных офицерских кадров, что, безусловно, способствовало укреплению мощи государства, подъему и одновременно укреплению абсолютистской власти. Елизавета хотя и не обладала гениальными качествами своего отца, но в проведении общей линии национальной политики проявляла последовательность и настойчивость. Это снискало ей широкую популярность у дворянства, в армии и на флоте и среди широких слоев общества. Об этом, в частности, писал француз-современник: «Трудно решить, какую из иностранных наций она предпочитает прочим. Но, по-видимому, она исключительно, почти до фанатизма, любит один только свой народ, о котором имеет самое высокое мнение, находя его в связи с своим собственным величием»[1].

Особую роль сыграл флот в Семилетней войне (1756–1763), в которой он вновь приобрел необходимый опыт и в некоторой степени восстановил заслуженную славу. В этой войне Россия после двадцатилетнего перерыва выступила как морская держава. Ее флот имел задание подавить на море Пруссию и отразить поползновение ее союзника — британского флота на Балтике.

Выход в море Балтийской эскадры адмирала Машукова показал, однако, слабую выучку, плохое качество подготовленных к плаванию кораблей, их «гнилость», неумение сберегать продовольствие, большую смертность среди моряков. Вот что, например, сказано было об этом первом выходе в море в «Материалах для истории русского флота»:

«Пройдя Готланд и Дагерот, отряд попал в туман. 3 мая ветер начал свежеть и усиливаться. На судах стали спускать нижние реи и стеньги, причем на бомбардирском корабле «Юпитер» сломало бушприт… затем сломалась у него фок-мачта, упавшая в середину корабля; при этом падении переломилась фор-стеньга и грота-рей и сломалась грот-брам-стеньга. Бурная погода продолжалась и на следующий день. На корабле «Гавриил» на баке отделило борт и покачнулись с планширями все 8 кнехтов, за которые крепится пертулень и рустов, и оказалась в них гнилость, потом разломились в трюме, около грот-мачты, ящики, из которых выкатывались ядра. В носовой части корабля позади крюйт-камеры и против грот-мачты открылась большая течь. Бомбардирский корабль «Дондер», претерпевая сильное волнение, не мог держаться на море и, заливаемый волнами при сильной качке… давал знать пушечными выстрелами о своем опасном положении. Корабль «Гавриил», подошедший для оказания помощи… попал на банку, о которую ударился так сильно, что руль приподняло на кряжах и сломало румпель… На «Селафаиле» открылась течь… на праме «Дикий бык» — трещина в бушприте».

Тяжелую трепку устроило море эскадре, выявив неподготовленность, халатность, неумение. Но такой шторм давал и опыт, превращал молодого офицера в закаленного «морского волка», а новобранца — в моряка, бывалого матроза (так называли в XVIII веке матросов). Обкатанный ветрами и штормами флот исполнил и ряд серьезных морских операций. Так, в начале кампании русские корабли бомбардировали крепость — город Мемель (Клайпеда) и способствовали ее падению, организовали бесперебойное снабжение завоеванной Восточной Пруссии и Кенигсберга.

В 1758 году флаг командующего Балтийским флотом адмирала Машукова был поднят на 80-пушечном корабле «Святой Николай», капитаном которого являлся Григорий Спиридов. Поднял свой флаг и контр-адмирал Семен Мордвинов. Адъютантом главнокомандующего был Иван Голенищев-Кутузов. С этими именами история русского флота пересечется не раз.

Флот крейсировал на Балтике, доходя до Дании, приводя в трезвое состояние союзную прусскому королю Англию, обеспечивая постоянное и регулярное снабжение Восточной Пруссии из Либавы и Ревеля.

Самой успешной операцией флота, проведенной совместно с армией, явилась бомбардировка и взятие крепости Кольберг. Первый штурм ее был неудачен, и Конференция при высочайшем дворе и ее комиссия осудила неумелые действия флота. С 76-летним Машуковым поступили «по-божески», ибо он «справедливое наше неудовольствие уже довольно чувствует». Еще больше «опечалить» его в первый момент не решились, но все-таки легко удалили с действующего флота, сделав «присутствующим» в Адмиралтейств-коллегии.

Главнокомандующим флотом стал вице-адмирал Полянский. Он получил тщательную инструкцию от Конференции, пожалуй, даже чересчур тщательную, сковывающую инициативу флота, да она как таковая не всегда и поощрялась тогда. Как бы там ни было, но русская эскадра подошла к Кольбергу и включилась в общую осаду. Первыми в сражение вступили бомбардирские суда, и «денно и нощно», как отмечалось в «окстракте» шканечного журнала, «невзирая на прежестокую от неприятеля пальбу… они в самую близость города… приходили… стараясь неприятеля разорить… и искусством и порядочным наставлением… редкие бомбы миновали желаемых мест…». Затем Полянский высадил десант.