Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие - [174]

Этот фрагмент по своему содержанию и общему характеру напоминает предшествующий, но существенно отличается от него весьма определенно выраженным исповеданием „Троицы единосущной“, а также и большею уверенностью и определенностью богословских суждений; почему принадлежность его св. Григорию вызывает больше сомнений, чем первого фрагмента.

3–4) К фрагментам догматического характера относятся и два отрывка, сохранившиеся в сирийском переводе и напечатанные Питрой [809]. В первом речь идет о воплотившемся Сыне Божием; автор восклидает: „Сей есть Тот, Который некогда вывел первый народ из Египта; Сей есть Тот, Который в конце времен всех нас, т. е. человеческий род, свободил от смерти и вывел из преисподней; Сей есть Тот, Который, как овца, был закалаем и считался между овцами; но в конце времен Он Сам был заклан за нас: пасха наша пожрен бысть Христос (1 Kop. V, 7).

Во втором сказано: „Бог не подпадает власти природы; но чего хочет Бог, то и есть природа“.

Первый фрагмент по своему характеру и по тону напоминает приписанные св. Григорию беседы, в частности конец беседы на Богоявление, и вместе с ними должен быть признан не принадлежащим св. Григорию. Что касается второго фрагмента, то в нем заметно бесспорное родство с мыслями, высказанными св. Григорием в трактате к Феопомпу, и нет оснований возражать против действительной принадлежности его св. Григорию.

5) Сюда же относится фрагмент, приведенный у Assemani [810], который находится в одном из произведений Мосульского пресвитера Сабр–ишо, сына Павла, жившего в конце X столетия. Цитаты из его произведения приводит Абд–ишо в своем каталоге сирийских писателей, исповедающих несторианское учение (гл. 20). По этим сведениям Сабр–ишо в своем произведении приводит свидетельства отцов Церкви „в опровержение тех, которые говорят, что Бог пострадал, распят и умер“. Среди этих цитат находится одна, надписанная именем Григория, и Ассеманий предполагает, что под этим Григорием разумеется уважаемый и в сирийской церкви Григорий Чудотворец (s. Gregorii fortasse thaumaturgi). Фрагмент этот следующего содержания: „Безумен и безрассуден тот, кто утверждает, что Бог Слово претерпел страдание вместе с своим храмом [т. е. телом]“. По своей мысли фрагмент, конечно мог бы принадлежать св. Григорию Чудотворцу, как приложение к Богу Слову тех общих положений, какие высказаны в трактате к Феопомпу; но, с другой стороны, эта мысль настолько обычна у писателей позднейшего периода, начиная с V века, что не представляется достаточных оснований категорически утверждать, что под Григорием манускрипта разумеется непременно Григорий Чудотворец.

6) С именем св. Григория сохранилось в сирийском переводе пять небольших, тесно связанных между собою по содержанию, фрагментов, с надписью: „Св. Григория Чудотворца, епископа неокесарийского, из беседы о воскресении“ [811]. В первом отрывке автор доказывает, что Иисус, приглашаемый часто на вечери, ел и пил не призрачно. Во втором и третьем отрывках докетизм опровергается на основании факта обрезания Господа, доказывающего, что Он имел тело, подобное нашему, а не духовное или душевное. Эта же истина подтверждается и истечением крови и воды из бока Распятого, когда один из воинов пронзил его копьем, а также ранами на теле, удостоверяющими, что у Него была истинная плоть, а не божественная, недоступная для ударов. Четвертый фрагмент ссылкою на Гал. IV, 4, 5 опровергает мнение тех, которые утверждают, что Христос родился чрез Марию, а не от Марии. В пятом отрывке автор разъясняет, почему представителям опровергаемого им мнения он приписывает учение о призрачности, — он говорит: то, о чем думают, что оно — плоть, и что всем людям представляется плотью, когда оно на самом деле не плотского естества, должно считаться не чем иным, как призраком.

Известия древности не знают беседы св. Григория Чудотворца о воскресении. И действительно, В. Риссель [812] доказал, что эти отрывки не принадлежат ему, и что первые четыре находятся в апологии Оригена, написанной Памфилом вместе с Евсевием кесарийским. Из этой апологии, обнимавшей шесть книг, как известно, сохранилась только первая и то в переводе Руфина. Отрывки взяты из этой первой книги, именно из пятой главы, в которой речь идет о вочеловечении Христа, в частности из ответа на четвертое обвинение: „против тех, которые говорят, что должно изъяснять аллегорически все то, что написано о Спасителе, как совершенное Им телесно“ [813]. Усвоение фрагментов апологии Оригена Григорию Чудотворцу объясняется тем, что, по свидетельству Сократа, [814] к апологии Оригена, по–видимому, сами авторы ее присоединили благодарственную речь Григория Оригену. Если эта речь поставлена была впереди, — для чего основанием могла служить не хронологическая только последовательность [815], но и значение этой речи общепризнанного авторитета православия, — то легко могло произойти, что и самая апология могла быть приписана Григорию.

Что касается пятого фрагмента, то в наличном тексте апологии его нет, и можно предполагать, что эти слова или не нашли места в переводе Руфина, или же присоединены сирийским переводчиком для объяснения какого-нибудь места.