Святой Грааль. Во власти священной тайны - [54]

Вопрос о Граале породил сюжет постоянного вопрошания о Граале — то есть сюжет поисков. Когда Персеваль впервые входит в замок Грааля, он еще не ищет Грааль. Поиски начинаются, когда Персеваль осознает, что он утратил и какую оплошность он допустил. «Повесть о Граале», «Перлесво», «Персеваль в прозе» и «Парцифаль» — все эти романы единодушны в том, что Персеваль отправился на поиск замка, который он однажды уже нашел, в надежде оказаться в ситуации, в которой он уже однажды побывал. В цикле «Ланселот-Грааля» сюжет поисков развивается совершенно по-другому. Божественная воля извне вмешивается в сознание и внушает мысль отправиться на поиски, которые являются частью величественного Божьего промысла о судьбах королевства Логрия. Созданное усилиями короля Артура почти идеальное земное королевство получает божественную санкцию, которая знаменуется появлением при дворе короля чаши Грааля. Но вместо того, чтобы сосуществовать с повседневной реальностью, духовный мир, вторгшийся в земную гармонию, разрушает ее. Поиски Грааля совершаются ради тех духовных состояний, что испытывает человек при его появлении. Рыцари отправляются на поиски Грааля с тем же настроением, с каким бы они пустились на встречу любым другим приключениям. Но вскоре они осознают, что перед ними поставлена задача такого духовного масштаба, что решить ее не может ни один рыцарь в мире. Вместе с тем перед нами не что иное, как архетипическое действо рыцарского романа — поиск, связанный с принесением ритуальных обетов покинуть спасительные стены замка и — с какими тяготами это ни было бы сопряжено — отправиться разыскивать некий драгоценный предмет или человека. Тема поисков, возникающая в связи с Граалем, отнюдь не уникальна для рыцарских романов. В самом начале «Повести о Граале» духовная составляющая поиска еще полностью отсутствует, что становится абсолютно ясно при сопоставлении с поисками копья, которые параллельно ведет Гавейн. Если Персеваль обладает потенциалом духовной чистоты и невинности, то Гавейн всецело пропитан духом мира сего: даже на поиски копья он отправляется из чисто мирских соображений, ибо надеется таким образом оградить себя от ошибочно возводимых на него обвинений в убийстве.

Духовное паломничество к Граалю

В романе «Поиски Святого Грааля» и в последних главах «Ланселота», составляющих как бы прелюдию к нему, мы оказываемся за рамками привычного мира рыцарства. С появлением Грааля стиль повествования начинает меняться. При естественном ходе событий рыцарского романа, описывающего поиски, — с обычными в таких случаях чудесами и необычайными приключениями, выпавшими на долю героя, — все фантастическое нагромождение происшествий оказывается подчиненным единой сюжетной логике романа, который стремится увлечь читателя и не ставит перед собой цели более возвышенной, чем представить нам главного героя во всей полноте его рыцарских достоинств. С появлением Грааля атмосфера романа изменяется, ибо и буквальным, и духовным центром повествования теперь становится Грааль. Однако поскольку подлинное значение Грааля нарочито затемнено и затуманено, то истинный смысл Грааля — то есть его signification если говорить в категориях средневековой культуры, — должен быть, наконец, раскрыт кем-нибудь из героев. Миссия поведать тайну Грааля возлагается обычно на одного из отшельников, которых в романе почти так же много, как и рыцарей. Сразу после посещения замка Грааля Гавейн приезжает к «хижине монаха по имени Отшельник Сегр»[118] — имя, весьма подходящее для святого мужа, первым поведавшего тайную историю. Впрочем, Сегр делится лишь частью своих знаний и опыта. Это связано с тем, что среди всех достигших замка Грааля Гавейн обладает самым низким потенциалом духовности. Поэтому ему открывается смысл лишь некоего видения, заключающегося в том, что на змею сначала нападает леопард, а затем змееныши — что в целом предзнаменует смерть короля Артура. Это не божественное откровение, а видение, аналогичное символическому сну самого Артура, которому, как повествуют английские романы, пригрезилось колесо Фортуны и собственная смерть. В конце романа «Ланселот» также появляется отшельник, который предрекает, что Артур и Галахад вернутся ко двору на Троицыной неделе и «и подведут итог приключениям в честь Святого Грааля».

Что же касается романа «Поиски», то другой отшельник говорит Гавейну, что «приключения, которые свершаются ныне, являют смысл и проявления (senefiances et demostrances) Святого Грааля; эти знамения никогда не увидит грешник или человек, живущий среди греха». У Кретьена Грааль появляется уже в самом начале романа, повествующего о достижении рыцарями зрелости. В поэме Эшенбаха мотив поиска Грааля вплетается в описание путешествия, предпринятого ради обретения земного совершенства. И лишь в финале Грааль получает новое воплощение, становясь символом наивысшего духовного совершенства. Однако Персеваль — в романах Артуровского цикла лицо весьма примечательное и хорошо известное как своей неспособностью задать вопрос о Граале, так и другими прегрешениями молодости, — словом, Персеваль не подходит на роль героя новой истории. Поэтому вводится новое лицо — Галахад, который в дальнейшем берет на себя функции Персеваля, но не замещает его в прежних приключениях. Повесть о Граале, таким образом, приобретает новое звучание. Сила воздействия прежних рыцарских романов заключалась в том, что их героям не были чужды человеческие слабости и ошибки, к тому же не мешавшие в самом конце достигнуть триумфа. На фоне героев былых романов Галахад удручал своей предсказуемостью. Этот эфемерный образ не мог вызвать глубоких симпатий. В процессе повествования он то исчезает, то вновь появляется, так что объектом поиска часто оказывается не Грааль, а сам Галахад — герой Грааля.