Святой Грааль. Во власти священной тайны - [183]

В одном из своих аспектов Грааль — это тайна, историческая и литературная загадка, и исследователям и читателям присущ поистине ненасытный аппетит к подобного рода тайнам и загадкам. Порой кажется, что мы, живя в весьма неопределенную эпоху, уже отчаялись раскрыть тайны минувшего и окончательно устранить окружающие их сомнения. Другой важный элемент — необходимость убедиться в том, что научные исследования действительно способны решать такие загадки и что можно найти ответ даже на самые сложные вопросы. Это возвращает нас к теории всемирно-исторического заговора, которая предлагает конкретные решения вместо бесконечного вращения калейдоскопа обрывочных фактов — единственного, что нам реально известно о прошлом.

Стремясь отыскать четкий ответ, книги, пытающиеся «раскрыть» тайны минувшего, и в частности тайну Грааля, используют научные практики и надежно документированные методы. Подобное утверждение — одна из наших фантазий. Какой-то одной «правдивой информации» о Граале нет и быть не может. Все, что мы в силах сделать, — это строить предположения о том, как этот образ мог возникнуть и что он мог означать, ибо, как я уже говорил, сила, породившая Грааль, — это не историческая конкретика, а воображение, созидательная сила мысли, которая развилась из неоконченной повести и создала Грааль. Все, что нам остается, — это создать возможно более подробное повествование об истории эволюции темы Грааля. Таких повествований существует немало, и не исключено, что наше — не самое полное и правдивое. Наконец, это всего лишь версия, гипотеза, представляющаяся мне верной. Итак, мы завершаем центральную тему этой книги — взаимосвязь между воображением и верой.

ЭПИЛОГ

Последняя и наиболее неожиданная метаморфоза Грааля наметилась по большей части в последние полвека. В литературе Грааль всегда считался легендарным сосудом из ар-туровских романов, но стоит вам сегодня открыть свежий номер газеты, более чем вероятно, что за неделю вам встретятся как минимум два-три упоминания о «святом граале». Это не просто «Святой Грааль», а «святой грааль того или иного…» направления коммерческой или научной деятельности, или искания, напоминающие особый вид спорта, или некий рыночный товар, то есть, другими словами, нечто вполне материальное. Представление о Граале как недостижимом предмете стремлений присутствует в средневековых романах: так, Вольфрам фон Эшенбах называет его «явлением земного совершенства». В начале XV в. валлийский поэт Дафидд ап Гвилим упоминает Грааль во вполне секулярном контексте: «Я странствовал, чтобы найти тебя, словно ты — Грааль»[461]. Но после полного забвения романов о Граале в XVI в. неудивительно, что Грааль исчезает из повседневной речи, и упоминание его у Гвилима — единичный предвестник будущего забвения.

Для людей XX в. «Святой Грааль» сделался символом и выражением абстрактного совершенства, идеи обретения совершенного решения или объекта. Этот образ Грааля зависит от его функции в литературе как цели долгих и трудных исканий. Самый ранний пример подобного рода, который мне удалось найти, — роман Стеда «Если бы Христос пришел в Чикаго» (1894), где присутствует образчик вполне материалистического использования этого образа: «Их Святой Грааль — погоня за Всемогущим долларом». В 1896 г. архитектор Эдвин Льютьенс, жалуясь своей будущей жене, Эмили Литтон, на упреки со стороны ее семейства, пишет: «Если бы я, подобно рыцарю старого времени, имел надежду — своего рода Грааль, о, как бы я поборолся», а когда она дарит ему надежду, он отвечает, что «увидел Святой Грааль». Этот образ всплывает в далеко не столь идеалистическом контексте у Ф. Скотта Фицджеральда[462] в романе «Великий Гэтсби»: Гэтсби, размышляя о своих отношениях с Дэйзи, которую он недавно соблазнил, сознает, что «все оказалось не так, как он себе представлял. Вероятно, он намеревался сделать все, что мог, и уйти, но теперь он понял, что обрек себя на погоню за Граалем…».

Во всем этом явно слышится литературный резонанс; лишь в последние десятилетия XX в. метафора «Святой Грааль» стала использоваться независимо от каких бы то ни было литературных аллюзий. Обзор трех французских журналов показывает, что в начале 1990-х гг. в кругах ученых отмечалась тенденция к использованию формулы «Святой Грааль» в теоретических и философских областях исследования, таких, как ядерная физика и происхождение Вселенной. Идея о «единой теории» в физике явилась тем, что исследователи назвали «Святым Граалем физики». Интересно, что во французском языке преобладает клише «Грааль» без прилагательного. И все же многие примеры этого периода до сих пор остаются отзвуком первоначального образа, либо сохраняя связь с легендой, либо потому, что они имеют дело со сферой, в которой наука вторгается на территорию, традиционно считавшуюся прерогативой религии, в частности — в вопрос о происхождении Вселенной. А в мире компьютеров существует как минимум пять языков и областей, названия которых выражаются аббревиатурой GRAIL (ГРААЛЬ), что получило широкий отклик во всем мире[463].

Но самое удивительное заключается в том, что в последние десять-пятнадцать лет «святой грааль» совершенно утратил прежние исторические ассоциации. Яркий пример тому — заголовок французской рекламы стирального порошка «Unilever», дающего замечательные результаты, но при этом разъедающего ткань: «Белье выстирано абсолютно чисто. Можно подумать, что «Unilever» открыл Святой Грааль». Эта трактовка Грааля, само название которого теперь пишут со строчной буквы, крайне популярна в современной прессе. Примеры подобного написания я начал собирать в 1997 г., приступая к работе над этой книгой. Поначалу они были немногочисленны и выглядели странно и экзотично. В числе самых запоминающихся — «Святой Грааль, то есть оригинальная небьющаяся чудо-бутылка Tupper; ее шипение [после открытия] в 1970-е годы перешло в шепот»; «нудистские» колготки чем-то напоминают Святой Грааль»; «целый Святой Грааль питательных веществ! Marmite содержит массу витаминов», и — естественно и неизбежно — «святой грааль современной мисс — громадный пенис». Конечно, рекламу чудо-бутылки Tupper вполне можно прочесть как ироническое травести первоначальной концепции Грааля как сосуда, однако при этом совершенно ясно, что «святой грааль» стал журналистским клише, характеризующим идеал совершенства, который всегда ускользает от нас. Исследования в архивных фондах, где хранятся газеты, показали резкий взлет частоты употребления термина «Грааль» в середине 1990-х годов (см. Приложение 4); при этом процентный показатель ссылок на исходную легенду или связанные с ней работы, такие, как неоднократно цитировавшаяся книга «Монти Питон и Святой Грааль», составляет около 10 % от общего числа упоминаний Грааля. Хотя отобранные нами образцы трудно оценивать, поскольку не существует ни надежных средств поиска, ни серьезных принципов отбора для архивирования, общая тенденция представляется вполне ясной. Начиная со сравнительно редких случаев использования этого словосочетания в 1980-х — начале 1990-х гг., «Святой Грааль» после 1995 г. стал расхожей фразой, однако в последние годы частота ее употребления пошла на спад.