Святой Грааль - [93]

Он шагнул к ним. В свете затухавшего костра вспыхнуло лезвие остро отточенного меча, и острие, тонко разрезав воздух, застыло возле горла молодого монаха.

— Или ты ещё не готов умереть?

Тот громко сглотнул и закрыл глаза.

— Вы говорите, что голодны, так я могу напоить вас вашей кровью, — продолжал горячиться Хель. — Вы насытитесь сполна.

— Довольно, Хель, — вдруг проговорил крестьянин. — Что это на тебя нашло?

Ван Хель покосился на него, всё ещё продолжая держать меч возле горла молодого монаха. Так он простоял несколько секунд, затем опустил руку.

— Убирайтесь, пока я не выпустил вам кишки!

Монахи закивали, попятились…

Но в следующее мгновение откуда-то из-под ряс они выхватили ножи и бросились на Ван Хеля. Амрит успел выставить перед собой вилы и насадил на них молодого монаха. До конца схватки он так и не смог выдернуть вилы из подрагивавшего тела. Хель, не отступая ни на шаг, отражал удары нападавших, вращаясь на месте, уворачиваясь, припадая к самой земле и высоко подпрыгивая. Хороший конюх не успел бы оседлать лошадь, а схватка уже закончилась.

— И что это было? — спросил Амрит, разглядывая окровавленные трупы монахов. — Видишь, до чего ты довёл их своими разговорами.

— Не в разговорах дело, — парировал Хель.

— А в чём же?

— Это Псы!

Ван Хель наклонился над ближайшим мертвецом и вздёрнул широкий рукав рясы. На пальце убитого серебрился перстень с четырьмя лепестками. На руках других монахов виднелась татуировка с тем же узором.

— Узнаёшь этот перстень, Амрит? Псы Тайной Коллегии, — сказал Ван Хель. — Интересно, кого из нас они вычислили? Тебя или меня?

— Так или иначе, нам надо разойтись. Когда мы вдвоём, им легче определить, где мы находимся. — Нарушитель ещё раз внимательно осмотрел трупы. — Да, не каждый выбирает работу себе по вкусу. Рабы… Все вокруг рабы…

Он похлопал Ван Хеля по плечу и неторопливо побрёл в темноту. День совсем угас.

— Амрит, разве ты не пойдёшь с крестоносцами?! — крикнул вдогонку Хель.

— Пойду, конечно, пойду. Когда пространство насыщено смертью, следы запутывать гораздо легче, — отозвался Нарушитель и растаял во мраке.

* * *

Рыцари наступали шумно. Лязг тяжёлых доспехов и топот тысяч боевых коней заглушал человеческие голоса. Хлопавшие на порывистом ветру знамёна напоминали шум океанских волн. Звук продвигавшейся армии разносился далеко по округе. По широкой дороге тянулись колонны всадников и пеших воинов, в крытых кибитках сидели купцы, женщины и странствующие музыканты.

Перебравшись через перевал, Ван Хель остановился, оглядывая открывшуюся перед ним зелёную долину. В воздухе висела густая пыль, из-за чего дышалось тяжело. Хель облизал пересохшие губы.

По правую руку от дороги виднелся крестьянский дом с повалившимся забором. Земля вокруг была вытоптана, хозяйство казалось разорённым, но какие-то признаки жизни всё-таки угадывались. Ван Хель уверенно приблизился к дому и осмотрел унылый двор. Возле двери стояло ведро, на дне которого виднелась вода. Хель опустился на корточки и погрузил руку в воду. Посидев в этом положении некоторое время, он смотрел на дорогу, по которой двигались нескончаемым потоком вооружённые люди. Затем он зачерпнул воду, поднёс ладонь ко рту и смочил губы. Вода отдавала тиной. Он опять зачерпнул и теперь сделал небольшой глоток. Истосковавшийся по влаге организм отозвался пробежавшим по телу огнём. Ван Хель неторопливо глотнул ещё, вслушиваясь в свои ощущения… Какая-то необъяснимая тревожная тень коснулась сердца.

Он оглядел двор, прислушался. Шум тысяч ног заглушал все тихие звуки, но Хель всё-таки уловил ухом что-то на заднем дворе. Выпрямившись, он поправил висевшую за спиной вещевую сумку и осторожно обошёл крестьянскую хижину.

Возле покосившегося стола стояла сутулая женщина и разделывала, судя по запаху, рыбу. В её движениях чувствовалась неодолимая усталость. Некоторое время женщина не замечала присутствия Хеля и продолжала заниматься рыбой, вяло отмахиваясь от назойливых мух, жужжавших вокруг неё.

Он нахмурился… Веки опустились на несколько секунд, освобождая Хеля от картины реального мира. Он медленно повёл головой и тут же открыл глаза.

— Изабелла… — прошептал он.

Женщина вздрогнула и замерла. Казалось, она услышала шёпот Ван Хеля, несмотря на висевший в воздухе гудящий топот тысяч копыт. Она медленно обернулась, и Хель увидел незнакомое лицо, опалённое солнцем, с тёмными следами синяков под левым глазом.

— Вот я и нашёл тебя, — задумчиво проговорил Хель, изучающее разглядывая молодую женщину. — Не искал, но нашёл.

Она попятилась, выставив перед собой нож с обломанным концом.

— Не подходи! — просочилось сквозь её сжатые губы.

Её лицо не отличалось ни красотой, ни правильностью черт. Женщина выглядела невзрачно и неопрятно. Из-под линялого синего платка выбивались нечесаные волосы. На сером фартуке тёмными пятнами выделялись следы жира и крови, на руках поблёскивала налипшая рыбья чешуя.

— Не бойся, — сказал Ван Хель, пытаясь придать голосу успокаивающие интонации.

— Не подходи! Христос свидетель, мне терять нечего…

— Опусти нож, если не хочешь покалечиться, — сказал Ван Хель. — Я не хочу тебе зла.