Святой Грааль - [29]

— Ты всегда учил меня, что всё вокруг происходит по воле Творца. Неужели Бог ошибся и послал его не вовремя? Разве такое возможно?

Мерддин покачал головой:

— С тобой стало нелегко разговаривать. Ты всё оспариваешь.

— Я оспариваю лишь то, что вызывает сомнение.

— Раньше ты не противился моим советам.

— Раньше ты не советовал мне отказаться от богов, охранявших Британию со дня сотворения мира. — Артур помрачнел. — Раньше от меня не требовали со всех сторон, чтобы я стал верховным правителем. Раньше у меня не было жены. Я был сам по себе. Равный среди равных за Круглым Столом… Теперь всё начало стремительно меняться.

— Пришло время перемен.

Артур повернулся к Мерддину и долго смотрел седовласому старику в лицо.

— Послушай… — сказал он наконец, затем устало накрыл ладонью свои глаза и потёр их. — Хорошо, пусть на нашей земле будет водружён крест. Пусть! Но неужели ты думаешь, что крест что-то изменит?.. Ты помнишь, как на нас напал Гвинн Оленья Нога? Мы разбили его отряд, хотя он вдвое превосходил нас. Удирая, Гвинн со своими людьми спрятался в монастыре Рудверна. Но ни стены монастыря, ни его каменные кресты не спасли никого. Мы расправились со всеми.

— Вы также убили настоятеля и всю братию.

— Потому что они спрятали у себя Гвинна, так что не попрекай меня. Это послужит остальным хорошим уроком: никакая церковь не должна превращаться в крепость. Я не трону ни одного капища, не оскверню ни одного храма, не отзовусь с неуважением ни об одной священной роще, кому бы там ни поклонялись. Священное место должно всегда оставаться местом молитв. Когда же оно превращается в убежище для воинов, оно теряет свою святость… Я разрешаю тебе поставить крест на окраине города, но не в крепости. Здесь живут воины. Пусть твой крест возвышается там… — Артур порывисто вытянул руку, указывая на излучину реки, подступавшую почти к самым домам. — Там растёт священный дуб. Туда многие ходят молиться. Пусть неподалёку от дуба стоит и твой христианский крест. Пусть к нему привыкают, если ты считаешь это нужным. Только не принуждай никого поклоняться Христу. Не принуждай! Пусть люди выбирают сами…

* * *

Ночь подкралась незаметно, как всегда навалившись уютной тишиной на соломенные крыши домов. Кое-где ещё слышались разговоры, но в основном всюду готовились ко сну. Дозорный на сторожевой башне мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Несколько групп по два-три человека дежурили в рощах неподалёку от города и всегда были готовы в случае появления врагов домчаться до ближайших домов и предупредить об опасности.

Гвиневера в задумчивости сидела на краешке кровати. Только что она разговаривала с монахом Герайнтом, проделавшим вместе с ней долгий путь из владений Лодеграна в Дом Круглого Стола, и разговор этот привёл её в замешательство.

— Как ты чувствуешь себя, госпожа? — спросил монах. — Ты всё время печальна. Или я ошибаюсь?

— Я грущу по дому, святой отец. Сердце моё обливается кровью при одной лишь мысли, что я не произнесла прощальных слов на могиле отца.

— Только ли это тяготит тебя?

Гвиневера промолчала и опустила глаза. У монаха была почти облысевшая голова, худое лицо и длинный нос, слегка приплюснутый на конце и потому напоминавший утиный клюв, за что всюду Герайнта почти сразу начинали звать Утиным Носом. Гвиневера привыкла доверять ему, и теперь, в окружении язычников, у неё не оказалось человека духовно ближе, чем Утиный Нос. По крайней мере, она так думала.

— Отец Мерддин поведал мне одну тайну, — заговорил монах.

— Отец Мерддин? С каких пор ты называешь этого колдуна отцом? — девушка изумлённо вскинула брови.

— С тех пор, как мы приехали сюда. Ты зря боишься его. Разве ты забыла слова настоятеля монастыря Святой Крови Господней?

— Какие слова?

— Мерддин не колдун. Он принял крещение и вот уже много лет несёт людям слово Божие, — внушительно произнёс монах. — Я провёл в беседах с ним не один час и смею заверить тебя, госпожа, что этот мудрейший старец достоин того, чтобы ты доверилась ему.

Гвиневера помолчала и спросила:

— Какую тайну открыл тебе Мерддин?

— Он рассказал мне о смерти твоего отца. Вледиг Лодегран умер не сам, его убили… Да пребудет его душа в вечном покое…

— Что ты сказал?! — девушка прижала руки к губам, словно хотела скрыть крик ужаса, готовый вырваться наружу.

— Его убил Мордред.

— Откуда это известно?

— Отец Мерддин обладает даром видеть на расстоянии. Он сказал, что Мордред убил Лодеграна…

— За что? — едва слышно прошептала Гвиневера, задыхаясь от накативших слёз. — Мордред никогда не нравился мне, потому что у него злое сердце. Но он преданно служил моему отцу. Что могло толкнуть его на чёрное дело?

— Страсть к тебе, госпожа. Вожделение сделало его безумцем.

— При чём тут мой отец?

— Вледиг Лодегран обещал однажды Мордреду, что ты станешь его женой. Но ты отдана Артуру, и Мордред потерял рассудок. Он решил отомстить за обман.

— Какой ужас! И он не боится кары Господней?

— Я поведал тебе об этом для того, чтобы ты держалась подальше от вожака Волчьей Стаи. Не слушай его, если он начнёт упрекать тебя в чёрствости и корить за то, что ты не побывала до сих пор на могиле отца.