Святой черт - [56]
Я сидел и молчал, ища глазами какой-нибудь предмет подороже и поудобней, чтобы в случае нападения на меня, запустить им во всю, лезшую на меня, компанию… И думал: «С бабами-то я расправлюсь одним маленьким креслом. Как махну им, так и разбегутся все, но вот Пистолькорс, драгунский офицер, с сильными большими кулаками, как с ним-то справлюсь; ведь он храбрый и жестокий; он, по его собственным словам, во время революции один своими руками повесил 85 латышей в Прибалтийском крае…»
Дальше было думать невозможно.
Пистолькорс приблизился ко мне, за ним двигалось все бабье войско, намереваясь, без сомнения, учинить надо мною самосуд. Я решил тогда, что нужно действовать, спасая свою шкуру.
Я поднялся с креслица и закричал: «Не забывайтесь! Если только прикоснетесь ко мне, то я моментально вот этими дорогими подсвечниками разобью окно и во весь голос, по-казацки, закричу: «Караул!» Понимаете? Это за тем-то меня и приглашали? Ольга Владимировна, затем? А где Григорий? И он меня приглашал…»
Я говорил это и очень волновался.
«Неприятель» испугался и начал отступать, виновато заявляя: «Да что вы думаете, мы вас бить что ли будем?!.»
Я надел шапочку и быстро пошел в переднюю. Волнуясь, я попал не в среднюю комнату, которая лежала между залом и передней, а в спальню; отворив дверь, я увидел лечение «старцем» прехорошенькой Саны.
С тяжелым предчувствием чего-то крупно-неприятного проводил я праздники…
Гермоген все праздники молился в храме Ярославского подворья. А Григорий, сидя у Вырубовой в Царском Селе, мобилизовал все свои силы: царя, царицу, Вырубову, Макарова, Коковцева, Саблера и Даманского, предварительно поставивши последнего на пост товарища обер-прокурора св. Синода.
Чтобы скрыть свое пребывание в столице, Григорий заказал своим сотрудникам напечатать в газетах, что, дескать, он, Григорий Новых, уехал на родину.
Газетчики, конечно, это охотно исполнили.
К этой мере скрывать себя в столице Распутин прибегал несколько раз и раньше этого случая и после него.
Чтобы успокоить Николая и Александру насчет того, что вне дворца все обстоит благополучно и «дерзкая выходка» против «старца» Гермогена и Илиодора не имеет ровно никакого значения, Распутин вызывал во дворец уже известного читателю «суслика» - епископа Варнаву. Варнава успокоил царей; он им говорил: «Не беспокойтесь! Мы постоим за великого раба Божия, Григория».
Цари, понукаемые Григорием, решились вовсю расправиться со «злодеями», посягнувшими на жизнь праведника и подвижника. Расправа началась на святках, когда в Синоде был только один епископ Никон. Приступили к Гермогену…
8-го января 1912 года, вечером, я, ездя по Царицыну с крещенскою водою, получил от Гермогена из Петербурга такую телеграмму: «Милый и драгоценный друг мой, отец Илиодор! Враги разрушают все наши дела. Меня удалили из Синода. Вам запрещают разрешенные уже типографию, газету и журнал. Вовсю работают два семенящие старца (Саблер и Даманский) и не зарезанный, виденный вами во сне филин пакостный. Скорей езжайте сюда. Будем бороться с общим врагом. Помогите мне. Любящий епископ Гермоген».
На другой день я собрал народ и отслужил путешественный молебен.
Народ, предчувствуя недоброе, горько плакал и даже не хотел отпускать меня в Петербург…
12-го января утром я приехал в Петербург.
Только что поздоровался с Гермогеном, как он начал рассказывать: «Вот уволили меня из Синода. 3 января приходит ко мне Саблер и врет: «Вас, владыка, Синод уволил в епархию, там у вас много дел». - «Какой Синод? - спрашиваю я. - Ведь в Петербурге только один член Синода - епископ Никон!» Говорит: «Ну, да ничего. Государь уже утвердил мой доклад. Теперь вам остается только с миром ехать. Поезжайте, а меня благословите, владыка!» Я на него как крикну: какой я вам владыка! Ваш владыка - Гришка Распутин! Вон с моих глаз. Да к нему. Он от меня задом, испугался. Я на него наступаю, кричу: «Вон!» А он еле-еле успел схватить свою шубу и шапку. Уже на лестнице надевал их. Вот как я его пробрал!»
- Начало положено вполне правильное, ваше преосвященство. Так и дальше нужно действовать.
Не успели мы с Гермогеном поговорить о делах как следует, как являются Митя блаженненький и писатель Родионов.
Митя, поздоровавшись со мною, начал докладывать: «Тебя, батюшка, царица хотела за Гришку сейчас же расстричь и с волчьим билетом пустить. Да государь не захотел устраивать соблазнительный скандал».
- Да откуда ты все это знаешь?
- Орлов и Путятин несколько раз уже об этом мне говорили.
- Ну-ка, пусть попробует расстричь? Это за что же? За Распутина, за дьявола. О, я пойду против царя!
- Что вы, что вы, батюшка, разве можно против царя идти? - урезонивал меня страшно волновавшийся Родионов.
- Пойду, пойду. Против всех пойду! Погибну, а пойду. С неправдою не помирюсь. Я смерти не боюсь, а людей и подавно. Они - цари, а что вытворяют. Я долго терпел, а теперь довольно…
Все молчали и смотрели на меня, а я, волнуясь, ходил по комнате и бранил царей, Синод и министров.
В этот же день я принял газетных сотрудников и заявил им, что не Гермогена нужно гнать из Синода, а Саблера, Даманского и их друзей.
Логик много не бывает. Более 2000 лет назад Аристотель впервые описал некоторые формы мысли. На основе его трудов позднее была составлена так называемая формальная логика, которая на сегодняшний день является общепризнанной. Около 200 лет назад Вильгельм Гегель создал полный вариант логики и тем самым сделал её полноценной наукой – "Наукой логики". Однако изложил он её столь труднодоступным языком, что всё содержание и по сегодняшний день продолжает оставаться малопонятным. В предлагаемой вниманию читателя книге С.
Григорий Распутин – самая примечательная личность в окружении последнего русского царя Николая II. О Распутине до сих пор ходит много легенд, его личность оценивается историками по-разному. В книге, представленной вашему вниманию, о Григории Распутине пишут те, кто очень хорошо знал его.Илиодор, иеромонах, помог Распутину войти в царскую семью и долгое время был дружен с ним; В. Жуковская, – чьи дневники дополняют записки Илиодора – являлась племянницей знаменитого ученого Н. Е. Жуковского, она часто гостила у Григория Распутина и пользовалась его доверием.В записях Илиодора и Жуковской читатель найдет множество интересных и уникальных подробностей о жизни самого Распутина, а также о жизни Николая II и его семьи.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.