Святой Арсений Каппадокийский - [24]

Когда липотакты были совсем рядом, отец Арсений поднял руку и сказал: «Будьте прокляты от Бога и связаны мной». После этих слов разбойники замерли на месте. Тогда они стали каяться и просить отца Арсения: «Прости нас и благослови, признаем, что мы преступники; разреши нас, мы хотим подойти и взять у тебя благословение, впредь мы будем хорошими людьми». Тогда Хаджефендис разрешил их от уз и сказал: «Бросайте оружие, нам оно не нужно, и идите сюда». Разбойники, став друг за другом, складывали оружие. Потом все пали на колени перед отцом Арсением, со слезами прося прощения. Вместе с разбойниками от радости и умиления плакали женщины и дети.

Молодые мужчины, которым так и не удалось помериться силой с турками, стояли нахмуренные. Особенно переживал Продромос Езнепидис. Не удержавшись, он схватил главаря шайки, самого бойкого, и стал его бить. Добрый Хаджефендис остановил его, говоря: «Аф этерим», что значит «я его прощаю и разрешаю». Жители собрали оружие, погрузили его на мулов и отвезли в Верtки (Святой Константин), где сдали турецким властям.

Эти липотакты и в самом деле изменились, некоторые из них даже тайно приняли христианство и во время обмена населением вместе с другими уехали в Грецию. А тот разбойник, которого бил Продромос Езнепидис, тоже стал христианином и из Сулеймана превратился в Елевферия[24] и во время обмена населением тоже тайно уехал в Грецию и поселился в Янице. В 1982 году он был ещё жив. Ему было уже за девяносто лет, и местные жители звали его Турколевтерис.

Одна из жён мусульманина, жившего в Фарасах, сказала однажды матери госпожи Агафьи, передавшей мне эту историю, о том, что она желала бы креститься. Та сообщила об этом отцу Арсению, который велел ей тайно у себя в доме подготовить турчанку и быть крёстной матерью. После оглашения отец Арсений крестил мусульманку с именем Елевферия. Она тайно причастилась раза три или четыре и жила как и все остальные тайные христиане.

С момента крещения Елевферия, притворяясь больной, не осквернила святого Крещения общением со своим мужем–турком. Ей было тяжело жить среди неверных, потому Благой Бог и призвал её вскоре к Себе. Елевферия внезапно заболела и несколько дней лежала прикованная к постели. Она хотела причаститься, но не могла пойти к Хаджефендису. А он тем более не мог прийти к ней, но всё‑таки без причастия он её не оставил. Взяв одно маленькое яблоко, он вложил в него Святой Хлеб и, позвав крёстную, велел ей пойти и аккуратно передать яблоко Елевферии. Крёстная с благоговением и радостью приняла яблоко, и, крестообразно сложив руки на груди, пошла. Новопросвещённая словно почувствовала пришествие Господа, лицо её просветилось, и она сказала: «Христос, душа моя». А ведь она не знала, что принесли ей! Крёстная подала яблоко Елевферии, и она причастилась.

После причастия Елевферия начала отходить ко Господу. Взволнованная крёстная побежала к отцу Арсению.

— Благослови, Хаджефендис. Елевферия умерла. Что же теперь? Тело её будут омывать турчанки!

— Не волнуйся, — ответил ей отец Арсений.

Но женщина опять за своё:

— Что будет, Хаджефендис?

Отец Арсений ей сказал:

— Будем считать это простым купанием.

Однако крёстная продолжала волноваться: ведь для мусульман омовение покойника означает крещение. Они думают, что умершему таким образом прощаются все грехи, совершённые им в жизни. Это, конечно, серьёзное заблуждение.

Крёстная всё докучала отцу Арсению, и он вынужден был сказать ей: «Ведь я же сам её крестил! Неужели ты думаешь, что я позволю турчанкам омывать её тело!» — и продолжал молиться о Елевферии. И вот что произошло. Всякий раз, когда какая‑нибудь турчанка бралась омывать тело почившей христианки, руки отказывались ей повиноваться. Так и пришлось туркам похоронить Елевферию без омовения на своём кладбище. Хаджефендис, совершив над ней заочное отпевание, продолжал молиться.

Тут случилось ещё и другое чудо. Елевферия начала по ночам являться в своём доме. Она переворачивала там всё верх дном, в негодовании разбрасывала вещи и говорила: «Зачем вы меня мучаете в аду, на вашем кладбище? Быстрее возьмите меня отсюда и отведите домой, на христианское кладбище». Так продолжалось несколько дней подряд. Наконец терпение у турок кончилось, они пришли к отцу Арсению и сказали:

— Благослови, Хаджефендис. Все мы в доме сильно страдаем от умершей женщины. Помоги нам! Ты один знаешь, что нужно делать. Каждую ночь она нас мучает, переворачивая всё в доме верх дном и требуя, чтобы мы похоронили её на вашем кладбище. Похоже, она любила вашу веру.

Отец Арсений отвечал так турку — мужу Елевферии:

— Что ты меня спрашиваешь? Я грек, а ты турок: можешь делать, что хочешь.

Но турок ему говорит:

— Нет, Хаджефендис, я не хочу ничего делать без твоего благословения.

Тогда отец Арсений ему ответил:

— Хорошо, сделаем для тебя исключение и перезахороним её где‑нибудь на нашем кладбище в дальнем углу.

Так и сделали. После этого Елевферия явилась радостная в доме турка и стала всех благодарить: «Тысячу лет живите! Теперь я в раю, посреди света и благодати Божией».

Вот как действовал Хаджефендис: наставляемый Божественной мудростью он укрощал ярость турок и заставлял их задумываться, показывая плоды правой веры Христовой и охраняя христиан от неверных в те тяжёлые времена.