Святослав Загорский. Закон Севера - [5]

Князь мельком взглянул на вошедшего. Карту и важные письмена он успел убрать и теперь разбирал грамоты, полученные его батюшкой накануне гибели.

– Как кличут? – спросил Святослав, на мгновение задержавшись на темно-карих глазах. Он отметил, что лицом та бела и приятна. Черты лица пропорциональные, но острые, и она вообще вся угловатая. Не спасали даже широкие женские одёжи, выданные добротными прислужницами. Темные волосы бабы уложили ей на простой манер – заплели в две малые косички.

Девушка не ответила, лишь опасливо зыркала на князя исподлобья.

Святослав повторил вопрос. Девушка продолжала молчать. Это раздражало, он подошёл к непослушной ближе и, взяв за подбородок, заставил поднять глаза от пола.

– Ты знаешь, кто я? – уточнил князь.

Она легонько мотнула головой, мол, знаю.

– Зовут тебя как?

Девка неожиданно выкинула сухую ручонку вперёд к его повреждённому глазу. Святослав успел увернуть голову, не дав коснуться. Девушка замерла – махать руками перед воином сомнительная затея, – но руку не убрала, продолжая удерживать её рядом с лицом Святослава. Когда князь понял, что девушка злого умысла не держит, то позволил тонкой руке прогуляться по шраму рассечённой брови, по уродливо сросшимся векам и пучку золотых ресниц, что продолжали расти на несуществующем глазу.

Святослав не прятал уродства под тряпку, не закрывал от любопытных. Шрам во многом помогал раскусывать людей. По тому, отвернётся ли от него собеседник, скривит ли лицо или будет прямо продолжать смотреть на него, можно многое выведать.

Тем временем рука прикоснулась к губам, тут она легонько открыла и закрыла свой рот.

– Немая? – догадался князь.

Тряхнула отрицательно головой. И сделала режущее движение ладонью.

– Это они тебя так? – Святослав тоже провёл ручищей возле синяка, что отливал зелёным разводом на скуле. Теперь, когда её отмыли, то заметно стало таких отметин много по телу да лицу, а шея явно повидала удушающую верёвку, и она ответила знаком:

– «Да».

– Может, грамоту знаешь? Да сможешь изложить все на листке? – на всякий случай спросил князь.

– «Нет».

Святослав зашёл с другого бока.

– C тракта бежишь?

– «Да».

– Преступница? – Князь намекал, что отсечение языка могло случиться за оговор человека. Огромные глаза, мигом наполнившиеся слезами, подсказали: стоящая перед ним не походит на преступницу, но кто его знает. – Будешь Алёной, пока не выясню твоё настоящее имя. Отдохни. Завтра в дорогу на тракт, покажешь обидчиков своих.

Алена метнулась к князю в ноги.

– «Нет! Нет! Нет!» – трясла она князя за руку. Целовала её.

Святослав не любил мокрого дела бабского страшно, поэтому стряхнул девушку и резко выдохнул:

– Ступай!

Глава четвертая

В голове Любавы приговором звучали слова князя, только нельзя на тракт возвращаться. Правда, и не Любава она теперь вовсе, а Алена. Нет более той улыбчивой доброй дивчины, которой она была. Навсегда заморозила себе сердце Любава, не станет боле помогать людям и тайны о лечебных травах, что бабка передала, унесёт в могилу. Да и не пригодились знания Алени-Любавы. Не нужны оказались! Так что, ей-богу, унесёт она с собой секреты не только свои, но и чужие, в которые втянули её не по доброй воле.

Недолго размышляла Алена, порешила, когда вывел её из шатра угрюмый Трофим, что ей с князем не по пути. Хоть и добрым Святослав оказался, накормил воришку, напоил, отмыл, распорядился одёжу выделить, но вот за то, от чего она бежит с тракта, не простит Святослав Загорский. Не сможет!

Девушка тихо сидела в уголке возле обозов с бабами, а потом, когда те наконец то уснули, тихонько выскользнула. Прошла мимо вояк, что сидели возле костра да грели друг друга похабными разговорами. Незаметно проскользнула мимо охранников по периметру, стороживших покой уснувших. Она уже хотела порадоваться, что незаметно ото всех ушла.

– Куды? – Алену схватил тот же рядовой. Его за пойманного мальчишку наказали дальним дозором ночью стоять, а ей опять не повезло ему попасться.

Алена постаралась выдернуть рукав, но служивый держал крепко. Мужик поозирался, проверяя, нет ли кого поблизости, и со всей молодецкой дури треснул девушке под дых, отчего у неё в глазах замельтешило и дух напрочь выбило. Пока Алена пыталась вспомнить, как дышать, дозорный оттащил её подальше от обоза, которому его приставили, в лесок. Бросил на холодную пожухлую траву.

– Сейчас ты своё получишь, шельма! – пообещал он, сбрасывая одёжу.

Девушка ужом завертелась, когда вонючий служака начал больно лапать за маленькие груди. Губы обмарал слюнями. Алена не выдержала, укусила, за что сразу получила кулаком по лицу. Голова откинулась, ударилась о замёрзшую землю. Пелена накрыла глаза и стучала внутри. Ещё немного – и она потеряет сознание. В полубреду старалась остановить мужика.

– Тощая сучка! – Глаза его яростно горели. Дозорный не особо обращал внимания на слабые попытки защитить девичью честь, наоборот, это даже пришлось ему по нраву. – Норовистая кобылка попалась, посмотрим на тебя в скачках!

Мужик удобно расположился между ног и с блаженным выдохом ткнулся девушке в промежность, про себя отмечая, что девица досталась ему неопытная. Алена, глухо взвизгнув, постаралась достать до глаз. Отмахнувшись, как от назойливой мухи, дозорный собрал её руки над головой, больно сжал, чтобы та прекратила дёргаться. Солдат хорошо понял, что девка кричать особливо не будет.