Святослав - [24]
Топографическое пояснение летописи о незаселенности Подола и о течении Днепра возле самой горы тоже выглядит странно. Историк А. Г. Кузьмин высказал предположение, что летописец второй половины XI века сделал это замечание, столкнувшись с противоречием с современной ему топографией Киева, а «последовательная ориентация предания о „местях“ Ольги на топографию X века могла сохраняться только потому, что летописцы имели дело с ранее записанными вариантами их»>{109}. Возможно, у летописца и был под рукой путеводитель по раннему Киеву, но вот какого века? Судя по археологическим данным, Подол был заселен не позднее IX века, а значит, в описании летописца все равно что-то не так. Может быть, древнерусский книжник (тот же или другой) решил таким образом сократить путь, по которому киевляне пронесли древлян к терему Ольги? Или он просто что-то напутал или придумал, ведь малороссиянам во все времена было свойственно изобретать небылицы про свою землю>{110}. Высказывалось предположение, что таким образом летописец отметил первое из известных науке больших половодий Днепра, когда разлившаяся река покрыла территорию Подола, а люди перебрались на Гору>{111}. Остается только согласиться с исследователями, признающими, что эти слова летописи о Киеве остаются для нас загадкой, равно как и Гордята, Никифор, Воротислав, Чудин, указаниями на дворы которых сыпет летописец>{112}. Но вернемся к Ольге и древлянам.
Княгиня не останавливается на достигнутом. Она посылает к древлянам и заявляет им: «Если вправду меня просите, то пришлите лучших мужей, чтобы с великой честью пойти за вашего князя. Иначе не пустят меня киевские люди». Кажется, древлян не могла не заинтересовать судьба их первого посольства, граница «Деревской» земли проходила недалеко от Киева, а от столицы русов до Искоростеня – столицы древлян – было расстояние, которое хороший всадник мог преодолеть за один день>{113}. Но они не спорят с Ольгой и в очередной раз, выбрав лучших мужей, посылают за княгиней. Так и хочется воскликнуть вслед за М. В. Ломоносовым: «О, сельская простота!» А убитая горем, но по-прежнему блещущая остроумием вдова велит приготовить новым послам баню, говоря так: «Помывшись, придите ко мне». «И разожгли баню, и вошли в нее древляне, и стали мыться. И заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от двери, и сгорели все. И послала к древлянам со словами: „Вот уже иду к вам, приготовьте меды многие у того города, где убили мужа моего, да поплачусь на могиле его и устрою ему тризну“»>{114}. Древляне, как загипнотизированные, везут в назначенное место «множество медов». И вот Ольга, «взяв с собою малую дружину, двигаясь налегке, прибыла к могиле своего мужа и оплакала его. И повелела людям своим насыпать великую могилу и, когда насыпали, повелела начинать тризну. Затем сели древляне пить, и распорядилась Ольга, чтобы ее отроки прислуживали им». Тут вдруг древляне задумываются и спрашивают княгиню: «Где дружина наша, которую посылали за тобой?» Она же ответила: «Идут за мною с дружиной мужа моего». Ответ достойный и, главное, честный. Ведь дружинники-то Игоря перебиты самими древлянами! И древлянские послы «пошли» следом за ними! Но древляне, видимо, уже крепко напились и ответом княгини вполне удовлетворились. Пир шел горой, специально приставленные к дурням-древлянам люди Ольги пили за их честь. Когда же те окончательно опьянели, Ольга ушла, приказав дружинникам рубить древлян. Летописец сообщает, что убито их было пять тысяч… Страшная картина! Огромное поле близ кургана, насыпанного над телом Игоря, уставлено столами (иначе как там могла уместиться такая прорва пьющих древлян?) и завалено порубленными людьми. Для сравнения, во время знаменитой Варфоломеевской ночи в Париже было убито всего две тысячи гугенотов.
И сказочная глупость древлян, и сказочное же количество их трупов – все это говорит о том, что в этом летописном отрывке мы имеем дело с фольклором. Три «мести» Ольги символичны – каждая из них представляет собой скрытую загадку о смерти, которую Ольга загадывает древлянам. Те не только не смогли их отгадать, но даже не догадались, что речь идет о загадках, и потому были обречены на смерть. Ольга недаром убедила древлян лечь в ладье. Она, по существу, задала им загадку о их похоронах (ладья с лежащими мертвецами – это погребальный обряд русов, описанный арабским путешественником первой половины X века Ибн Фадланом). Но древляне не поняли и решили, что им хотят оказать великую честь, вернулись на ночь в ладью, легли там и сами подтвердили приговор, будто они мертвы. Оставалось их действительно похоронить, что наутро и было сделано, хотя ничего не подозревавшие послы гордо сидели в ладье, пока их не бросили в яму. Во второй и третьей местях также содержатся неразгаданные загадки – и «баня», и «пир» могут трактоваться как символы страдания и смерти. Академик Д. С. Лихачев писал в этой связи: «Несение в ладьях – первая загадка Ольги, она же и первый обрядовый момент похорон, баня для покойника – вторая загадка Ольги – второй момент похорон, тризна по покойнику – последняя загадка Ольги – последний момент похорон. Ольга задает сватам загадку, имитируя обычную свадебную обрядность, но сама свадьба оказывается метафорой мести. Метафоричность свадебной обрядности оказалась надстроенной еще одной метафоричностью похорон»
