Святослав, князь курский - [94]
В результате короткой, но жестокой сечи воинство Изяслава Давы-довича было почти полностью истреблено. Мало кому из черниговцев и берендеев довелось уцелеть и не попасть в плен. Лишь самому Изяславу Давыдовичу да воеводе Шварну с десятком телохранителей и старшей дружиной удалось, бросив на произвол судьбы расстроенные полки свои и младшую дружину, позорно бежать с поля боя.
Сражение это случилось в лето 6654 от Сотворения мира, в 16 день января месяца.[106]
Спешившись со своего вороного, тяжело поводившего вспотевши-ми боками и парившего, словно большой воинский котел на жарком пламени костра, Святослав Ольгович, едва отошедший от горячки и напряжения боя, нервно оглядел поле сечи. Конечно, победа радовала. Еще бы не радоваться ей! Но смутное чувство какой-то внутренней тре-воги, душевной боли нет-нет да кольнет. Ведь на заснеженной лесной опушке и дороге лежали не пришлые враги, а свои же русичи, черни-говцы. Возможно, некоторых из них князь знал, когда жил в Чернигове с братом Всеволодом, с некоторыми когда-то о чем-то разговаривал.
«Что же мы за звери такие лютые и ненасытные, что не можем жить без того, чтобы не убивать себе подобных, — размышлял князь, между тем, как его лекарь-костоправ спешил сделать ему перевязку по-раненной руки. — Впрочем, звери так не поступают. Даже волки не уби-вают волков… без нужды. А мы, люди, запросто. И ни кровь родная, ни крест остановить нас не могут».
ЛИХОЛЕТЬЕ 1147 ГОДА
Если 1146 год по Рождеству Христову для северского князя закон-чился его изгнанием из родных вотчин в Вятичи, то наступавший 1147 год ознаменовался победой. На Руси говорят, как год встретишь, так и проводишь. Начало года было встречено сдержанной радостью обре-тенной победы, за которую было плачено не так уж и много — всего около десятка павших воев из младшей дружины. Теперь можно было надеяться, что и дальше судьба будет благосклонней к князю северско-му. Повеселел не только Святослав Ольгович, но и все его семейство, старшая и младшая дружины. То тут, то там слышались соленые шутки воев, а ранее все были молчаливы и задумчивы. Даже наступающие крещенские морозы уже не так страшили, как раньше.
Переночевали в тепле Карачева, отворившего без лишних споров и разговоров свои врата перед Святославовым воинством. Обогревшись и подкрепившись горячей пищей, оставив там часть пленных ратников черниговского князя и своих раненых в сече дружинников, двинулись дальше. Ибо Святослав знал, что к городу приближается дружина вели-кого князя, поэтому не стал испытывать судьбу и покинул град. Уходя, наказав местному посаднику брани с киевским князем не иметь и город уступить без обороны и боя.
«Все равно этот град будет моим, — пояснил Святослав свое реше-ние, — а так и град сохраните, и сами живы останетесь».
Не успел последний десяток Святославовой рати скрыться за пово-ротом дороги, ведущей к Козельску, как с противной стороны к Караче-ву подошли полки Изяслава Мстиславича, к которым по их приближе-нии пристали расстроенные остатки черниговской дружины Изяслава Давыдовича и уцелевшие берендеи воеводы Шварна.
Великий князь внешне показывал свое расстройство по поводу по-ражения Изяслава Давыдовича, даже принародно сочувствовал ему, но в душе радовался, что выскочке и коварному человеку, наконец-то, как следует дали по соплям. Да еще как дали! Возможно, потому Изяслав Мстиславич и был благосклонен к вышедшим ему навстречу с хлебом-солью карачевцам, не разрешив грабежи и погромы в этом граде, забрав лишь личное имущество князей Игоря и Святослава. Даже раненых дружинников Святославовых не позволил обижать, заявив, что уважает ратную доблесть, даже если эта доблесть врага.
Великий князь не был слеп и прекрасно видел, как его распоряже-ния не нравятся черниговским князьям, как от его похвалы северским дружинникам коробит Изяслава Давыдовича. Но поступал так, как счи-тал нужным, а еще больше, чтобы позлить своих незадачливых союзни-ков, к которым большого доверия не испытывал. Ибо, изменивший раз, в другой раз изменит еще быстрее и коварнее. Не желая напрямую столкнуться с дядей Юрием Суздальским, к пределам которого поспе-шал гонимый им и его союзниками Святослав, он заявил Давыдовичам, что дальше преследовать изгоя не станет. «Видите, я ныне учинил все, что вы желали: всю вотчину Ольговичей забрав, отдал вам, пожитки Игоря и Святослава, их рабов поровну разделили. Теперь мне до Свято-слава нет более никакого дела, а потому желаю в Киев возвратиться. Вы же вольны поступать как знаете».
Сделав такое послание, киевский князь с сыном Мстиславом оста-вил Карачев и повел свои дружины восвояси. Но не через Трубчевск и Новгород Северский, а через Кромы на Курск, так как в Курске Изяслав решил посадить на княжеский стол, принадлежавший ему самому в конце далеких уже двадцатых годов, когда он только начинал княже-ский путь, сына Мстислава. Давыдовичи же, посоветовавшись между собой, решили сами дальше преследовать бывшего курского и северско-го князя и направились с черниговскими дружинами в Брянску. Но их общий племянник Святослав Всеволодович с ними не пошел, оставшись со своей дружиной в Карачеве. Время от времени этому юному князю становилось жалко своего дяди, лишенного всего, в том числе и по его «милости». Поэтому он, не ссылаясь с Давыдовичами, решил помирить-ся со Святославом Ольговичем и подыскивал для этого подходящий случай. Когда же Давыдовичи со своими воинами удалились от Караче-ва, Святослав Всеволодович послал дяде послание, предлагая тому мир на условиях, что тот не станет отбирать удела у племянника, и свое по-средничество в примирении с великим князем.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.