Святослав. Император с севера - [5]

– Как ты княже? – радостное выражение татуированного блондина сменилось озабоченным.

Он подошел поближе и присел рядом на корточки.

– Нормально… Свенельд. Могло быть и хуже… – добавил Святослав уже своим мыслям.

Русов получил доступ к памяти тела, а оно ему досталось непростое, а можно даже сказать мажористое – княжеское.

«Даже перестраиваться на новое имя не придется – полный тезка, разве что фамилия другая», – порадовался Русов.

Да, теперь он Святослав Игоревич из рода Рюрика. Ему шестнадцать лет и сейчас он княжит в Новгороде. Его знаменитая мать – княгиня Ольга твердой рукой правит в Киеве, а чтобы не мешался, спровадила сыночка на севера. Ну и Новгород вотчина Рюриков как-никак, присмотр нужен за этими торгашами плотный. Варяги-викинги опять же в любой момент нагрянуть могут…

Свенельд, что с озабоченным видом сидит перед ним – его дядька из тех самых варягов, и одновременно сотник княжеской дружины, точнее воевода всей новгородской дружины насчитывающей три сотни человек.

Узнал он и остальных воинов – десятники служивших еще его отцу князю Игорю, но явно не те, что пошли грабить древлян повторно, тех всех покрошили вместе с потерявшим от алчности берега князем. Тоже все варяги. Это среди простых воинов только-только стали появляться местные.

«Мн-да, в непростое время я попал, – с тоской подумал Святослав. – Хотя, когда оно в истории России было простым? Какое время ни возьми – жопа. Но все лучше чем в сорок первый…»

Русов попытался вспомнить все что знал об этом времени, а конкретно о делах реципиента, ведь учили же в школе, книги какие-то читал, по телевизору что-то смотрел… Но все равно выходило очень немного. Например, что князь Святослав прославился своим кличем: «Иду на вы». Всегда предупреждая врагов о своем приходе.

Глупость? Проявление варварской чести? Выпендреж? Или же тонкий расчет – военная хитрость, лишь прикрытая понятием чести, как ее сейчас понимают?

Неизвестно. Святослав еще никому не бросал этого предупреждения.

Что еще?

Много воевал и в целом довольно успешно. Шутка ли, окончательно раздавить Хазарский каганат! Булгар с болгарами нагнул. И даже с ромеями не без успеха схлестнулся… Хотя в конечном счете вроде огреб от них по полной.

«А потом мне-ему какие-то кочевники снесут черепушку и сделают из нее кубок», – вспомнил самый яркий и печальный момент из биографии реципиента Русов.

Его аж передернуло.

«Ну уж нет, этого результата мы попытаемся избежать», – пообещал он себе.

Что до его болезненного состояния, а ему явно досталось, если судить по тому, что его тело намазано неприятно пахнущим составом и обмотано тряпками, что по видимому должны были играть роль бинтов, но тут имелся провал в памяти.

«Так, я, то есть князь, участвовал в очередном обряде подношения даров и жертв богам, – начал новый этап воспоминаний Святослав, – и… он-я оказываюсь в этой полуземлянке… со следами ожогов».

– Что случилось, Свенельд?

– Тебя поразил Перун… – с благоговением и даже опаской ответил он.

«Бог-громовержец и метатель молний, покровитель воинов, – вспомнил Святослав. – Отсюда и ожоги. Как только не убило?!»

Впрочем, почему он выжил Русов понял сразу. Ударило его молнией в шлем, дальше по кольчужной защите шеи электрическая энергия стекла на кольчужную рубаху, а с нее через меч в землю. Поскольку кольчуга по летнему времени была накинута на очень тонкий чисто символический поддоспешник, то его прожгло, отсюда и ожоги.

«Вопрос в том, как это будут трактовать волхвы?!» – обеспокоился он.

Беспокоиться есть о чем. Сей случай можно трактовать двояко в зависимости от того, что волхвам будет выгоднее получить.

С одной стороны вроде как сам бог отметил князя, живой ведь. А с другой – проявил неудовольствие, сразил ведь. В последнем случае если волхвы решат, что им это по каким-то причинам выгодно, могут захотеть принести в жертву.

«И мамашу мою не убоятся, – подумалось ему. – А может как раз до сих пор не пустили в расход из-за того, что опасаются все же ее реакции. С другой стороны могут решиться на мою ликвидацию именно как сына христианки, опасаясь, что я тоже приму христианство и начну насаждать новую религию, а значит всячески их ущемлять и тут такой подарок в виде удара молнии и сей знак для людей можно вывернуть как захочется».

– Что по этому поводу говорят волхвы? – с напряжением в голосе спросил Русов.

– Они ничего не говорят… наверное ждут, когда ты очнешься.

– Понятно. Долго я валяюсь?

– Третий день…

– С этого момента ничего не есть и не пить. Разве что если сами воды наберете и что-то из своих запасов приготовите.

Свенельд, сверкнув глазами, понятливо кивнул. Не дурак, все понял правильно.

Святослав отстраненно подумал, что по-хорошему вообще стоило бы всех этих торговцев религиозным опиумом на ноль помножить, но не был уверен, что дружинники справятся. Все-таки волхвы Перуна дядьки не простые, в служители покровителю воинов шли воины. Да и не уверен он был, что дружинники выполнят его приказ, забоявшись божественного гнева, тем более, что он о себе только что так явственно напомнил.