Святое русское воинство - [5]
Отряд наш также много потерпел в этом неравном сражении, потерял пять убитыми, в том числе одного офицера, и 27 ранеными, и для исправления зашел в Балаклавскую бухту, откуда возвратился в Керчь. 21 августа Кинсберген вышел на новое крейсерство, к абхазским берегам, с четырьмя кораблями, одним фрегатом, одним вооруженным палубным ботом и одним брандером. На другой день поутру, находясь против Суджук-Кале, заметили до 18 неприятельских судов, имевших очевидное намерение достигнуть крымских берегов, и к полудню 24 числа четыре 64-пушечных корабля, два фрегата и одна шебека приблизились на расстояние двух кабельтовых к русскому отряду.
Кинсберген, будучи на ветре, спешил атаковать их по частям; смелыми и хорошо рассчитанными движениями он, вскоре подойдя со всеми судами своими на пистолетный выстрел к двум передовым неприятельским кораблям, начал осыпать их ядрами и картечью, располагая пустить брандер для довершения поражения, но внезапная перемена ветра расстроила это намерение, сделав турецкие суда на ветре и дав всем им возможность укрыться в бухте Суджук-Кале.
28 августа к отряду Кинсбергена присоединился вице-адмирал Сенявин, вышедший из Керчи с двумя кораблями, фрегатом и четырьмя палубными ботами; в бухте Суджук-Кале эскадра эта преследовала 5 турецких кораблей, 2 фрегата, 2 шебеки и 1 галеру, которые успели, однако, уйти от погони, и, осмотрев после того Кизильташскую бухту, возвратилась к мысу Таклы.
Пребывание неприятельских эскадр в соседних водах делало крейсерство необходимым до поздней осени, для прикрытия Керченского пролива и конвоирования транспортов с провиантом сухопутному войску нашему, расположенному в Крыму; поэтому Сенявин разделил флот свой на отряды и сборным местом для крейсеров, плававших у крымских берегов, служила Балаклавская бухта. Лейтенант Ф. Ф. Ушаков, командуя в 1773 году тем же ботом «Курьер», ходил в Кафу, Таганрог и находился в крейсерстве; по прибытии же к эскадре в Балаклаву, в исходе сентября, получил в командование корабль «Морея», но вскоре ему поручен был другой корабль «Модон»[11], для следования в Таганрог; однако корабль этот по ветхости своей не мог отправиться осенью и зимовал в Балаклаве, вместе с несколькими другими судами.
Дунайская флотилия больше не принимала участие в кампании этого года. Еще в феврале 1772 года послан был на Дунай адмирал Ноульс[12], для исправления и вооружения всех судов, взятых у турок под Исакчей, Тульчей, Измаилом и Килией; к флотилии этой должна была присоединиться половина кораблей и фрегатов азовских, но перемирие с Турцией приостановило приготовления на Дунае, так что в 1773 году не имелось еще ни одного судна, которое с безопасностью могло появиться на море.
Однако к июню месяцу, по распоряжению генерала Вейсмана, командовавшего войсками на левом берегу Дуная, в Килии и Измаиле снаряжен был отряд из четырех шхун и двух галиотов, большей частью ветхих, для ограждения дунайских устьев от неприятельских покушений.
Суда эти, под начальством капитана 2 ранга Третьякова, в начале июня крейсировали между островом Фидониси и Варной, но, поврежденные сильным волнением, вскоре должны были искать убежища в Судинском устье; спустя несколько дней пришли туда же три турецких корабля и восемь малых судов, для отражения коих Третьяков устроил сильные береговые батареи. Однако неприятель, не отважившись на нападение, через короткое время удалился; суда же наши оставались в Судине до поздней осени и потом возвратились к Измаилу.
Армия фельдмаршала Румянцева, состоявшая всего из 34 тысяч, по прекращении перемирия с Турцией, перешла на правый берег Дуная и возобновила нападения, действуя, впрочем, большей частью малыми отрядами; в половине июня она приступила к крепости Силистрия, но вынуждена была возвратиться без успеха, после жаркого боя, в котором пал генерал Вейсман; два отряда, посланные в октябре к Варне и Шумле, равным образом не достигли своей цели.
Не более успеха имел и флот адмирала Спиридова; эскадры, блокировавшие Дарданеллы, не встречали неприятельских судов и не нанесли большого вреда берегам его; эскадра контр-адмирала Елманова, из 4 кораблей, 3 бомбардирских и 3 фрегатов, сделала неудачную попытку на Будрум и Станко, у Анатолийского берега; только легкая эскадра капитана Кожухова и графа И. Войновича, из пяти фрегатов и одиннадцати мелких судов, назначенная действовать у берегов Египта и Сирии для вспомоществования паше Али-бею, продолжавшему воевать против Порты, успела захватить несколько хороших призов и содействовала друзам при взятии Бейрута, за что получила от них, по условию, значительное денежное вознаграждение.
1774 год привел к действиям более решительным, положившим окончание войне. Вошедший тогда на престол султан Абдул-Хамид призвал все средства к достижению успеха, но, подобно предшественнику своему, испытал только непобедимость русского воинства. Турция, со времени Чесменского пожара, успела уже значительно пополнить морские силы свои и, ежели не отваживалась выказать их в Архипелаге, где по-прежнему господствовал русский флот, приготовлялась к наступательным действиям на Черном море, против немногочисленного Азовского флота, в котором к весне 1774 года состояло восемь кораблей 16– и 20-пушечных, четыре больших фрегата, два бомбардирских корабля, восемь палубных ботов, четыре галиота и один военный транспорт.
