Святая Земля. Путешествие по библейским местам - [292]

Миновав великолепную базилику Св. Павла-Вне-Стен, где захоронили обезглавленное тело апостола, я последовал по Виа Лаурентина, которая бежит вдоль излучины Тибра. Узкая полоса сворачивает от основной дороги налево и заканчивается перед высокой аркой, с которой ниспадают пурпурные каскады бугенвиллии. Растущие повсюду эвкалипты доказывают, что местечко в давние времена являлось малярийным болотом. Те, кто посещал аббатство в начале XIX века, оставили жуткие рассказы о царившей здесь болезни, о том, что летом посреди трясины не живет никто, кроме немногочисленных бледных монахов — вялых, вечно хворых. Малярийные комары обитали тут в таком изобилии, что на время место стало совершенно необитаемым, и потому папа Пий IX в 1865 году передал его «штурмовому отряду» по внедрению современных методов сельского хозяйства — монахам-траппистам.

Эти непреклонные, трудолюбивые и молчаливые люди поселились в аббатстве и, воспользовавшись помощью заключенных, превратили трясину едва ли не в тропический рай. Они осушили болота, посадили правильные породы деревьев; в результате, проходя через арку, попадаешь в настоящий ботанический сад. Несмотря на несправедливость мысли, я не мог не сравнить этот образец монашеской энергии с вялостью и безразличием египетских иноков, которые наверняка предпочли бы тихо и безропотно умирать один за другим. Им не пришло бы в голову осушать болота и превращать их в обитаемый участок земли. Бог поместил здесь комаров, возразили бы они, так почему нам надо что-то менять? С другой стороны, они не покинули бы монастырь, даже если пребывание в нем грозило им лихорадкой и смертью.

Я прошел под эвкалиптами, надеясь отыскать кого-нибудь, кто покажет мне церкви, но место казалось совершенно безлюдным. В саду тесной группой стояли три церкви, одна из них — круглое барочное здание — справа, на чуть более высоком уровне, чем другие. Повсюду было написано: «Silentio» — «тишина, молчание», но призыв пропадал втуне: единственным звуком было воркование вяхирей в клетках, расставленных среди высоких деревьев. Свернув за угол, я наткнулся на монаха-трапписта, с яростным усердием копавшего землю. Я просто физически почувствовал, что каждая лопата земли делает его душу более чистой и совершенной. Он вонзал инструмент в почву с такой силой, словно поражал сатану в самое сердце, а потом отбрасывал землю в сторону так, будто вместе с ней избавлялся от греха. Пот тек по его лицу, но он не прекращал трудиться.

Я хотел обратиться к нему, но заметил в нескольких ярдах от монаха очередную надпись «Silentio». Невольно мне вспомнилась злосчастная попытка Роберта Луиса Стивенсона поговорить с траппистом[37], и я подумал, что не стоит нарываться на грубость. В надежде, что он обратит на меня внимание, я помедлил, наблюдая за его работой и размышляя о причинах столь необыкновенного рвения. Он обернулся и увидел меня, однако с явным неудовольствием на лице продолжил яростно копать землю. Монах был еще молод, лицо его произвело бы сильное впечатление на Эль-Греко.

Отчаявшись завязать беседу, я прошел в одну из церквей, которая поразила меня своим обликом — готическое здание в Риме является очевидной редкостью. Я оказался в длинном, пустынном белом нефе, который скорее ожидаешь увидеть во Франции. Пока я пытался понять, кому посвящена эта церковь, появился пожилой траппист; вероятно, в его обязанности входило встречать посетителей, и он с готовностью сообщил, что это церковь Святых Винсента и Анастасия, а потом поведал историю Винсента.

— Он служил дьяконом в Сарагосе, в Испании, — начал монах. — Его подвергли пыткам и убили во время гонений Диоклетиана, в 304 году. Христиане собрали его останки и захоронили в соборе в Валенсии. В VIII веке, когда валенсианским христианам пришлось бежать от мавров, они забрали с собой мощи святого и по морю добрались до мыса, который теперь называется мысом Святого Винсента. Там его и похоронили. В XII веке мощи святого забрали с мыса и перенесли в собор в Лиссабоне.

— А кто такой Анастасий?

— Это перс, принявший монашеский постриг в Иерусалиме. Однажды он отправился в путешествие на родину и там был убит персами в 628 году.

Когда мы вышли из церкви, молодой монах по-прежнему копал землю.

— Почему он копает с таким рвением? — не удержался я от вопроса.

— О, с ним всегда так, — мягко ответил мой собеседник. — Просто он такой человек.

— Кажется, он роет могилу для самого времени.

— Может, и так. А вот это церковь Санта-Мария Скале Цели — «Лестница Небес». Думаете, странное название для церкви? Да, вероятно, странное. Но когда я объясню вам причину, полагаю, вы скажете, что оно прекрасно. Как-то раз, когда святой Бернар служил здесь мессу, у него было видение: на церковное здание опиралась основанием лестница, уходившая в небеса. Он присмотрелся и увидел души, восходящие по ступеням вслед за белыми ангелами, и понял, что это души тех, кто освободился из чистилища его молитвами. Вот почему мы называем церковь так. А теперь вы должны взглянуть на церковь Сан-Паоло алле Тре Фонтане…

Мы поднялись на небольшой холм и вошли в церковь, построенную над Сальвианскими источниками. Ее нельзя было назвать красивой, скорее необычной. Три алтаря стояли в ряд, и под каждым находился источник. Слышно было, как журчит под мрамором вода. Вниз, к одному из источников, вели ступени, и прямо из-под земли бил ключ. Монах сказал, что церковь эту построил в XVI веке архитектор Джакомо делла Порта на месте древнего храма.