Святая высота - [3]

Мы счастливы вполне, когда душа безумна.

И счастлив был, когда естественно, бездумно

Я в юности мечтал стать счастием твоим.

3.

Я в юности мечтал стать счастием твоим,

Быть радостью еще бесспорной не умея.

Предела не познав, мы очень много смеем:

Ломаем старый мир, дерзаем и дерзим.

За грохотом борьбы мы слышать не хотим

Ни стонов, ни мольбы – нам чудится измена,

А это нам самим вдруг изменяет мера,

И мы впадаем в бред духовной глухоты.

Барахтаемся в нем с боязнью пробужденья,

Предчувствуя за ним основ души крушенье -

Нам нужно, чтобы мир наш был несокрушим.

Цепями бытия крылатый конь стреножен,

Возможно доказать, что он и был таким,

Но человеком быть и счастьем – невозможно.

4.

Но человеком быть и счастьем – невозможно:

Несовершенен мир, несовершенны мы,

А счастье – идеала свет в хаoсе тьмы,

Что душу жжет тоской в прозренья час тревожный.

Мы понимаем вдруг, насколько безнадежны

Надежды обрести нетленный жизни смысл,

Кормушку бытия отвергнув, к звездам взмыть,

Душою мира став, бессмертной и безбрежной.

Нет, мы умрем с тобой. Банальней смерти – жизнь.

Вот сердце, вот рука – они твои, держись!

Пока мы вместе – мы на миг любви бессмертней.

Иной к спасенью путь в своей основе ложен -

Чем старше мы, тем нам становится заметней:

Из радужных надежд костер сомнений сложен.

5.

Из радужных надежд костер сомнений сложен:

Вот розовым горит сон славы – жаркий прах,

Пылает голубым космический размах,

А мира доброта чернеет осторожно.

Всесилие ума в золе краснеет, съёжась,

И бесконечность чувств желтеет на углях,

С бессмертием дымясь, уходит смерти страх,

Чтоб жизни белый свет огонь костра продолжил.

Я подойду к тебе. За плечи обниму.

Сомнений тяжкий крест на краткий миг сниму -

Пусть отдохнет душа в тени любви и веры.

Давай же на костер с улыбкой поглядим:

Надежды в нем горят? А, может быть, химеры?..

Свивается над ним иллюзий едкий дым.

6.

Свивается над ним иллюзий едкий дым

Чуть видимой тропой в любви скале отвесной,

И застилает мир слез скользкая завеса,

И ничего душа не видит впереди.

Повсюду вдоль тропы – падения следы:

Лоскутья синевы, линялой, но небесной.

Мы падали с тобой, но поднимались честно,

И честно ввысь ползли, презревши боль беды.

Но в час, когда душа теряла направленье,

Когда случайный взлет был горше, чем паденье,

И Вечное Движенье швыряло наземь нас -

Мы были не нужны в тот час друзьям своим.

Обидно нам, и все ж, ничтожна их вина:

Казалось – счастлив тот, кто любит и любим.

7.

Казалось – счастлив тот, кто любит и любим,

Но мир не исчерпать ни Делом, ни Любовью.

Насквозь пронизан он Несбывшегося болью:

Мы сбывшимся живем, Несбывшимся грустим.

И завтрашним пером сегодня мир творим,

Но мир, живя сейчас, быть завтрашним не волен.

На поле бытия идет разведка боем.

Что уцелеет в нас? Кого мы победим?

Любимый спутник мой! Мой гений путеводный,

Мы знаем, что в любви все равно несвободны,

И то, что без любви свобода не нужна.

Неразрешимость нас тоскою хищной гложет.

Мы падаем в любовь, стремясь достигнуть дна,

Но и в любви душа покой найти не может.

8.

Но и в любви душа покой найти не может -

В ней вечности зерно стремится дать росток,

Но почва так скудна, и так ничтожен срок,

Что не успеть зерну себя в ростке продолжить.

Прольется ли над ним животворящий дождик?

Продлит ли нашу жизнь хотя б одна из строк?

На ниве суеты бессмертья колосок -

Вот нашей жизни смысл – простой и невозможный.

Вся горечь слез твоих, мной выстраданный стих -

Сигналы, что зерно бессмертия в живых,

И, значит, можно жить и в наше счастье верить.

Еще жива душа! Еще не кончен бой!

И, значит, быть должны победы и потери,

Любимая моя, пойми – в душе любой.

9.

Любимая моя, пойми – в душе любой

Всегда живет мечта по имени Надежда,

Что море одинокой грусти не безбрежно,

И каждая волна отыщет свой прибой.

У нас одна судьба – быть берегом с тобой,

Чтоб страждущим волнам спасительно забрезжить.

Они объятья рук косы прибрежной взрежут

И, плача, ткнутся в грудь усталой головой.

И обретя покой, расслабившись, душа их

Вернется в океан. А берег, разрушаясь,

Им улыбнется вслед, спокоен и суров.

Лишь галька и песок волнами будут смыты,

А берег устоит – в основе монолита

Есть Первая любовь, Последняя любовь.

10.

Есть Первая любовь, Последняя любовь,

Крушение и взлет, боязнь и одичанье,

И в хаосе страстей согласное звучанье

Двух жизней, двух тревог, двух строчек, двух миров,

Мы двуедины, но безмерен мир оков -

У каждого из нас есть множество причалов,

У каждого свои есть крылья за плечами,

Зачем же ищем мы единство вновь и вновь?

По воле сил земных, по воле сил небесных

Досталась нам с тобой – всего одна душа…

Я чувствую, что нам в ней и вдвоем не тесно.

Так хочется, любя, жалеть, не сокрушать.

Любовь любая – мир в самой своей основе,

Но каждая – лишь часть Единственной Любови.

11.

Но каждая – лишь часть Единственной Любови.

Дано ли в жизнь ее нам, смертным, воплотить?

Друг в друге жаждем мы свой Идеал найти,

И каждый штрих его в словах и взглядах ловим.

Возлюбленных своих к бессмертью мы готовим,

От пут небытия пытаясь защитить:

Пусть я умру, но Вам, любимым, дoлжно жить!

А с вами, может быть, воспряну к жизни вновь я.

Нас бережет любовь от холодов и пуль,

От страха и тоски, от озверевших бурь,