Святая Инквизиция - [45]

— В смысле?

Отстаньте от меня! Уйдите! Меня и так сегодня с утра помучили!

— Почему у вас глаза так подозрительно косят в разные стороны?

Это на что вы намекаете? Что я слишком хорошо погуляла вечером и ночью?

Ну, тут я не спорю… Погуляла я и впрямь хорошо. Настолько, что лучше бы и не гуляла, а сидела дома да чаи гоняла. А так…пришлось пообщаться с представителями Святой Инквизиции. С Полозом, то есть.

И что ему не спалось сегодня? Ведь в шесть утра на перроне стоял и меня караулил! А потом еще и до дома провожал…

Мне, правда, все тогда было розово и фиолетово да в зеленую крапинку… Так что сейчас я пытаюсь вспомнить — сболтнула ли я чего лишнего или нет…

— От недосыпа, Александр Илларионович. Всю ночь готовилась к защите курсовика! Глаз сомкнуть не смогла!

Вру. А что делать? Не признаваться же, что сестру навещала. Да беседы с Полозом вела… О которых совсем ничего не помню, потому как слишком устала. Вымоталась. У меня же тоже есть свой предел.

И я не могу совсем не спать ночами! Организм у меня ведь не железный…

— Оно и видно.

А почему бы вам не помучить других представителей нашего славного потока, Кошмарик? А то все я, да я… Даже неинтересно становится. Скучно! Или я единственная ваша отрада? По спорам.

Я не сержусь… И не отлыниваю от работы. Просто… надоело. Все. А особенно — наш университет, где ко мне постоянно придираются, а за спиной шепчутся да козни строят… И так постоянно! Передохнуть некогда…

Будь моя воля — рванула бы на Венеру! Отдыхать на курорт… Греться на горячем песочке, путешествовать по горам да каньонам и рисовать… Просто так, для души, а не ради кого-то или чего-то. Но пока — не судьба. И в ближайшее время она не случится. Потому что есть заказ и близящиеся зачеты-экзамены, на которых меня тихо попытаются завалить. От большой «любви» и зависти.

Но к этому я уже привыкла… За столько-то лет как не привыкнуть!

И меня это все почти не волнует. Не трогает. Так же как и различные слухи обо мне и Полозе! Я даже посмеяться над некоторыми версиями нашего знакомства и отношений сумела!

Но это — пройдет. Растает легкой дымкой… Поговорят и успокоятся. Так всегда было. Всю мою жизнь.

— Зайцева, вы же, кажется, уже сдали свою курсовую работу?

А, это снова вы…

— Сдала.

— Тогда почему вы все еще находитесь в аудитории?

Голос — сладчайший мед… Аж страшно. Но я умная и все понимающая. С первого предупреждения. Повторять — не надо.

— До свидания, Александр Илларионович!

Вещи в сумку, ноги в руки и — вперед! На волю… Искать Владимира. Потому как сейчас он мне нужен ну просто как манна небесная! Ведь, чтобы я не думала о химии и всем прочем с нею связанном, но признать надо — без нее мне сейчас не справиться. А так как знания по этому предмету у меня почти нулевые, то надо воспользоваться услугами того, кто в этом разбирается… Тем более, что на Владимире еще с того года висит должок за написанную работу по истории!

Милый, родной, ненаглядный… Где тебя носит, когда ты мне так нужен?

Нет тебя. Как сгинул! Обидно…

А до конца пары еще тьму тьмущая времени! Почти час с лишним… А делать абсолютно нечего. Рисовать не хочется. Депрессия мешает напополам с недосыпом. Книгу, которую специально позавчера на стол выложила, забыла. В библиотеку не заявишься… У меня три книги по живописи двадцатого века не сданы, хотя срок вышел еще три недели назад.

Тоска, одним словом. Даже думать не хочется…

— Ольга, а что это ты тут сидишь одна-одинешенька?

Нашелся-таки! Сам! Ура!

— Уже не одна. Ведь ты здесь.

Эх, милый и добрый друг. Единственный, кого я могу назвать этим словом. Как же я тебя вынуждена подставить. Ведь, если все скроется, то ты можешь разделить мою участь. А я этого не хочу. Очень.

Потому что ты — Друг.

— И правда. Но ты все-таки не ответила, почему сидишь здесь и скучаешь…

— Тебя караулю…

Ты не поверишь правде. Потому что я постоянно лгу. А когда говорю правду, то ей не верят. В большинстве случаев. Потому что мою ложь стали считать правдой… Все. Даже — ты.

— А если — правду?

Мы привыкли сомневаться. Во всем. Даже в правде. Потому что ее для нас не стало… Осталось лишь свое собственное мнение. И все. Другие в расчет не берутся. Ведь они — чужие.

Мой мир тоже делается на чужих и своих. Тех, кому я могу хоть как-то доверять и тех, кто для меня не существует. По той или иной причине. Иногда даже не очень-то важной. Даже — глупой! Но что поделать? Себя не переделаешь… Без желания. А я не хочу меняться. Даже на секунду.

Потому что тогда исчезнет Ольга, а появится Оля, Оленька, Олешка… Но это уже буду другая я! Не та, которая существовала до этого…

— Думу думаю страшную да жуткую… Смертельную.

Ты улыбаешься понимающе и чуть-чуть насмешливо. Твое право Владимир! Твое… думать, что хочешь. Верить или не верить в мои сказки. В замышленное мной страшное дело!

— Какую?

— Как нарисовать портрет в роли чуда-юда так, чтобы он сначала был не заметен, а потом — проявился… Да еще, чтобы на меня никто не подумал о совершенной шалости…

Мы ведь с Кет друзья-враги. И каждая из нас всю свою жизнь старается насолить другой. Но если я по необходимости, потому что терпеть издевательства не умею, то она от злобности да зависти. Я же рисую лучше нее. Намного. И это меня наградили медалью «За заслуги», будь эта железка неладна!