Священный союз - [5]

– Никаких нитей не обнаружено?

– Почти что нет. Так, обрывочки, хвостики, предположения. А определённого пока ничего. Намечается одна версия, но прежде чем взять её за рабочую гипотезу, надо хорошенько подумать.

– Н-да… Я здесь тоже осмотрел всё. Сработали бандиты квалифицированно. Концы – выводу, и найти их, конечно, нелегко. Однако найти надо! И скидок не будет…

– Я, товарищ полковник…

– Да нет, это я вообще. А начали вы правильно, так и идите. Желаю успеха.

– Спасибо, товарищ полковник! Уже возле двери Серебряков оглянулся и кивнул на Бойкова:

– А наш «следопыт» ничего, кое в чём разбирается, – и одобрительно засмеялся.

На улице полковник подозвал к себе Кусакина, который сидел с Зинченко у ограды, и тихо приказал ему:

– На время я вывожу вас из подчинения капитану Сидоренко. Возлагаю на вас личную охрану следователя. Что бы он ни говорил, ни на шаг от него. Это мой приказ. Поняли? Самому следователю пока об этом не говорите.

– Ну что ж, «следопыт», нам здесь тоже делать больше нечего, собирайся, – в те же минуты говорил Сидоренко Бойкову.

В этом городке квартирьер отвёл для следователя чистенький одноэтажный особнячок с одним выходом на улицу и вторым – через веранду – в сад. Дома по соседству были заняты людьми полковника Серебрякова. Вернувшись к себе, Сидоренко снял фуражку, освежил под краном лицо и сел за стол. Он выложил перед собой привезённые из церкви пилотку, окурок, винтики, кое-что ещё и протокол допроса сторожа.

– Ого! – воскликнул капитан, взглянув на часы. – Бойков! Вызовите и проводите ко мне сначала священника, а затем господина Шабеца. И попутно отдайте фотолаборанту мои снимки. Скажите, чтобы срочно изготовил всё и в первую очередь – следы ног.

Когда Бойков ушёл, Сидоренко занялся осмотром пилотки, надеясь найти на ней фамилию бывшего владельца или хотя бы инициалы, но ничего подобного не обнаружил. Окурок дал больше: это была сигарета из дрянного ароматного табака, в белой «негаснущей» гильзе с золотым ободком. «Явно, не наша, – подумал капитан. – И не здешняя, и не немецкая… Но чья же?» – этого он определить не мог.

Тихонько заглянув в комнату, Зинченко застал следователя в тяжёлом раздумье.

– Товарищ капитан, а товарищ капитан, обед…

Сидоренко поднял голову, невидяще посмотрел на ординарца и молча опять уставился в прежнюю точку. Зинченко вздохнул и прикрыл дверь.

Но вскоре перед столом Сидоренко выросла фигура Кусакина.

– Посыльный! Из городской управы. Ответ ждёт, – сообщил он на вопросительный взгляд Сидоренко и положил перед ним конверт с лаконичным адресам: «Следователю».

Сидоренко повертел конверт так и этак, пожал плечами и открыл. Внутри былазаписка: «Бросьте. Всё равно никого не найдёте. Не послушаетесь – пожалеете». Капитан поднялся:

– Где посыльный?

Кусакин молча указал на улицу. Сидоренко прошёл через две комнаты в прихожую, открыл входную дверь: за ней никого уже не было. «Вот, сволочи, обнаглели – ещё и запугивают!» – мысленно выругался Сидоренко.

– Зинченко! Ладно, давай обедать, – вдруг надумал он, не заметив исчезновения Кусакина.

Молчаливый автоматчик вернулся, когда Сидоренко ещё курил послеобеденную папиросу.

– Там и управа-то ещё не налажена.

– А где вы были?

– В ратуше, – неохотно пояснил Кусакин.

– А кто вас туда посылал?

Кусакин с безразличным видом смотрел в угол комнаты.

– Кто вам разрешил туда идти, я вас спрашиваю? Что это за самовольство! – не на шутку рассердился Сидоренко и, отчитав автоматчика, уже мягче объяснил тому, что в дела следователя даже в этом случае нельзя вмешиваться. – Ясно?

– Так точно, товарищ капитан! – бойко ответил солдат, но таким тоном, будто говорил: «Всё равно я его поймаю».

Сидоренко подавил улыбку: Кусакин был хорошим солдатом, но отличался упрямством и главное – редкой, непреодолимой скупостью на слова.

Угрожающая записка была написана на хорошей бумаге нарочито корявым почерком, по-русски и пока что никаких нитей следователю не давала.

Допрос священника и господина Шабеца тоже ничего нового, не принёс: первый смог лишь обрисовать, как выглядела церковь до грабежа, а второй дублировал уже известное от коменданта.

Тем не менее Сидоренко не унывал и даже был весел.

– Ваня! – позвал он Бойкова. – Ну, что мы вынесли из осмотра места происшествия? Только – главное.

Бойков покраснел и начал:

– Первое. Грабёж показной, «с демонстрацией», – просто грабителям незачем было бы терять время на кощунство, издеваться над сторожем, оставлять открытой дверь. Наоборот: уходя, они обязательно закрыли бы вход, чтобы как можно дольше не обнаружилось преступление…

– Верно. Хорошо. Дальше!

– Второе. Похищены почти все ценности, взломаны хранилища со сложными замками – взломщики «технически грамотные». Ещё – сигарета: грабители были «ряженые»…

– А если б не было сигареты – ты тогда, что же, сомневался бы?

– Нет.

– Почему? А может, сигарета нарочно подброшена?

– Н-не знаю… – смешался Бойков.

– Ну, вот: смотреть ты научился, а «видеть» – ещё нет. Так слушай. Сигарета – улика: курили все, а окурок бросил один, – забылся. Второе – хранилища взломаны действительно «грамотно», но лишь те, в которых что-то было. Пустые не тронуты. Вывод: преступники заранее знали, где что лежит. Эти детали надо замечать… Третье – винтики, которыми было привинчено к доске иконы золотое сияние вокруг головы божьей матери: они не выдраны, а вывинчены, причём с намерением скрыть это. Зачем? Прямой вывод: чтобы, не повредив сияния, снять его, симулируя отрыв. Также симулирован грубый отрыв ценных украшений и на других иконах. Общий вывод: грабили е обдуманным расчётом реализовать награбленное не как драгоценный лом, а как опять-таки дорогую церковную утварь. Ясно? Подумай, куда и кому в таком виде её можно сбыть. И четвёртое: следы на паперти. Ночью было сухо, и преступники следов не оставили. Утром было тоже сухо, и комендант следов тоже не оставил. А кто-то один, судя по всему, выше среднего роста, в очень коротких брюках, шёл по росе, – значит, уже после ухода грабителей, – потом поднялся на паперть, приблизился к двери, но в церковь не зашёл, а вернулся обратно. А дверь была не заперта. В церкви лежал сторож и стонал. Но подошедший не испугался, не подбежал, не поднял шума, а спокойно удалился. Вывод: кто-то подходил к двери специально проверить, состоялось преступление или нет. Для чего? Вероятно, для того, чтобы сообщить об этом кому-то ещё. Вот это, да и, пожалуй, пилотка, и есть самое главное для нас. А теперь – за дело. Я и так на тебя пять минут истратил, – улыбнулся Сидоренко и вышел с Бойковым на улицу.