Священный камень - [92]

Кабрильо спал как убитый, пока в одиннадцать утра адми­нистратор не позвонил, чтобы разбудить его. Заказав завтрак, Хуан позвонил в номер Джонсу.

— Я уже встал, сэр, — сказал тот.

— Прими душ, переоденься и приходи ко мне в номер завтра­кать, — сказал Кабрильо.

Он уже принял душ и брился, когда в дверь постучал офи­циант. Накинув халат, Кабрильо открыл дверь и показал офи­цианту, куда поставить тележку-поднос с завтраком. Достав из шкафа бумажник, попытался было дать ему чаевые, но тот ка­тегорически отказался.

— Извините, сэр. Эмир обо всем позаботился.

Официант мгновенно исчез, прежде чем Кабрильо успел что-либо возразить. Закончив бритье, он надел чистую одежду и уже щелкал телевизионным пультом, чтобы посмотреть какую-нибудь программу новостей, когда в дверь постучался Джонс. Ка­брильо впустил его, и они сели завтракать. Джонс наполовину съел омлет и только тогда заговорил.

—    Я ни разу не встречался с эмиром, босс, — сказал он. — Что он за человек?

—    Эмиру за пятьдесят, и он человек очень прогрессивных взглядов, — начал Кабрильо. — Уже пару лет разрешает Штатам базироваться на своей земле. Если по правде, то все авиационные операции Второй войны в Заливе велись со здешней авиабазы.

—    А какие у него отношения с Саудовской Аравией? — спро­сил Джонс.

—    Обычно — хорошие, — ответил Кабрильо. — Но день на день не приходится. Саудовская семья всегда ходила по грани, балансируя между прозападным курсом, которого, как считают в арабском мире, целиком придерживается эмир, и демонстра­тивным религиозным фундаментализмом множества своих со­граждан. И эта линия не раз бывала на грани разрыва.

Кабрильо съел последний кусок картошки, когда зазвонил местный телефон.

—    Лимузин ждет внизу, — сказал он, повесив трубку. — По­ехали, сам составишь свое мнение о нем.

Встав из-за стола, Джонс пошел к двери следом за боссом.

В Лэнгли Лэнгстон Оверхольт читал полученный от MI-5 доклад о ядерной боеголовке, обезвреженной «Корпорацией». Британия была в безопасности, но метеорит так и не нашли. Мишель Хант уже переправили в Англию, но Оверхольт пока не знал, как именно ее использовать.

Час назад Хэнли доложил ему текущую ситуацию, но по­следний прокол правительства США с поддержкой Израиля снова сделал правителей Саудовской Аравии несговорчивыми. Оверхольт связался со своим коллегой, возглавляющим тайную полицию Саудовской Аравии, и изложил ему гипотезу насчет отравленных молитвенных ковриков, но пока не получил чет­кого ответа. И уже начинал подумывать о том, чтобы позвонить президенту и попросить его вмешаться.

Более всего Оверхольта удивляло то, что оперативники «Корпорации», обыскав фабрику в Мэйденхеде, не нашли ника­ких следов метеорита, как и возможных следов его разрушения, такого, какое они предположили изначально.

И тут зазвонил телефон.

—    Поступила информация со спутников, которую вы зака­зывали, сэр, — доложил офицер Управления национальной без­опасности. — Высылаю ее вам.

—    Приступайте, — сказал Оверхольт. — Но для начала ска­жите прямо сейчас, куда отправился «Хоукер».

—    В Эр-Рияд, в Саудовскую Аравию, сэр, — ответил офи­цер. — Прилетел сегодня рано утром. Находится там. У нас есть фотография самолета на взлетной полосе, как и снимки его в полете, которые я и высылаю.

—    Благодарю, — ответил Оверхольт и повесил трубку.

Откинувшись в кресло, он сунул руку в ящик стола, достал

теннисный мяч и принялся кидать его в стену. Через пару минут начал клевать носом. Потом снова протянул руку за телефоном и набрал номер.

—    Исследовательский, — ответили на другом конце линии.

—    Мне нужен срочный обзор по основным вопросам ислама, и в особенности священным местам в Мекке, — сказал Овер­хольт, вспомнив, что в школе что-то слышал о связи ислама и какого-то метеорита.

—    Насколько подробный и как скоро? — спросил голос в трубке.

—    Краткий, в течение часа, — ответил Оверхольт. — И еще: найдите мне в Управлении специалиста по исламу и пришлите его ко мне.

—    Есть, сэр.

Пока Оверхольт ждал, он снова принялся кидать мяч в стену. Попытался мыслить категориями отца, которому призрак его погибшего сына вцепился когтями в мозг. Как далеко можно зайти в мести за такую смерть? И как бы он сам попытался на­нести удар в самое сердце твари?

Дворец эмира, расположившийся на холме с видом на Пер­сидский залив, был роскошен. Окруженный высокой каменной стеной, внутри он включал в себя двор, на котором были гара­жи, большой газон, походящий на парк, несколько бассейнов, и выглядел удивительно гостеприимно, в отличие от серых и мрачных дворцов Британии и остальной Европы.

Лимузин въехал в ворота и поехал по круговой дороге, к входу во внутренний дом. В разные стороны разбежались не­сколько павлинов и пара фламинго. Немного в стороне механик в комбинезоне цвета хаки мыл с мылом умопомрачительный «Ламборгини», а двое садовников собирали с дерева фисташки.

Лимузин остановился у входа, и из дверей вышел человек в европейском деловом костюме.

—    Мистер Кабрильо, я Ахмад аль-Тани, помощник эмира по особым поручениям, — представился он. — Мы уже разговари­вали по телефону.