Священные холмы - [7]

Федельмид обратился к королю с приветственной витиеватой речью в стиле бардов, выказав благодарность на оказанную честь. Конхобар спокойно внимал сладчайшим речам хозяина и по-прежнему не отдавал приказа начать пир.

Хозяин догадался: король явно кого-то ждёт.

– Повелитель, разве не все достойные собрались сегодня за этим столом?

– Ещё нет. Оллам Катбад прибудет с минуту на минуту. – Ответил король.

– Разве он – не в Армаге? – удивился Федельмид.

– Он приближается к Эмайн-Маха, так сообщил гонец сегодня утром. Я же – ответил, что жду оллама в твоём доме. Надеюсь, что Катбад будет рад увидеть своих внуков.

Федельмид удивлённо вскинул брови.

– К моей дружине присоединились двое юношей из разорённого Уснехта, – пояснил лэрд Фергус. – Они сыновья Аморгена и Элвы, старшей дочери оллама.

Федельмид понимающе кивнул.

– Что ж, в таком случае придётся сочному лососю подождать!

Дружинники лэрда, у которых уже слюнки текли от обилия блюд, и подводило животы от голода, были разочарованы таким поворотом событий. Федельмид прекрасно понимая, что сия задержка может непроизвольно создать некоторую напряжённость, обратился к барду, дабы тот исполнил песню.

Бард поставил свою лиру на колени, провёл длинными пальцами по струнам – раздалась приятная мелодичная музыка.

– Я исполню песнь Аморгена. – Сказал он. Найси и Андле удивились: неужели в Ульстер-Уладе знают песни их отца?

Гости оживлённо зашумели в знак того, что с удовольствием её послушают. Конхобар встал из-за стола и величественно взмахнул рукой – бард начал петь. Её мелодию подхватили свирели учеников барда.

– Я – ветер на море,

Я – волна в океане,

Я – грохот моря,

Я – бык семи схваток,

Я – ястреб на скале,

Я – капля росы,

Я – прекрасный цветок,

Я – свирепый вепрь,

Я – лосось в потоке,

Я – озеро на равнине,

Я – искусство мастера,

Я – слово знания,

Я – копьё, что начинает битву,

Я – тот, кто возжигает в человеке пламя мысли,

Кто освещает собравшихся на вершине горы, если не я?

Кто сосчитает века луны, если не я?

Кто укажет место, куда уходит на покой солнце, если не я?[22]

Найси давно не слышал эту песню. Он вспомнил, как лет пять назад, когда были ещё живы родители, отец сидел зимой около пылающего очага, перебирая струны лиры, подаренной самим королём Онейла, и песнь лилась из его уст. Элва в такие минуты прекращала всякие хлопоты по хозяйству, садилась напротив мужа и наслаждалась теми редкими счастливыми минутами, выпавшими на её долю, когда тот находился дома.

Найси постарался напрячь память: какую именно песню тогда сочинял отец? Неожиданно строки появились сами собой:

Я заклинаю сияющее море,

Плодородные равнины Муиртемне и Брега,

Светлый лес,

Священные холмы Сливенелона,

Обильные реки Шенон, Ди и Бойн,

Богатые рыбой озера Лох-Керри, Лох-Ри и Лох-Эрн.

Дайте богатства и мира тем, кто живёт на земле Эрин.

Федельмид поднялся из-за стола навстречу дорогому гостю: оллам Катбад почтил его дом своим присутствием. Найси и Андле охватил восторженный трепет, ведь они никогда не видели своего прославленного родича. Они поднялись из-за стола и поклонились друиду. Тот же не обратил на них ни малейшего внимания, проследовав мимо, шелестя просторными многослойными одеждами, распространяющими по дому терпкий запах трав.

Конхобар встретил Катбада с распростёртыми объятиями, ведь именно друид был его первым советником и помощником в делах королевства, а уж затем – сводный брат лэрд Фергус.

– Надеюсь, дорога из Армага в Эмайн-Маху была для тебя неутомительной? – поинтересовался Конхобар у оллама[23].

Катбад хоть уже и был в преклонных летах, на самом деле никто не знал его точного возраста, выглядел моложаво и белые одежды, отороченные серебром, соответствующие статусу оллама и королевского советника, придавали его внешности оттенок благородства и даже изысканности.

– Нет, благодарю тебя. – Сдержанно ответил Катбад. Он скользнул нетерпеливым взглядом по присутствующим гостям. – Мне сообщили, что в доме воина Красной ветви присутствуют мои внуки.

– Истинно так, советник. Мой брат, лэрд Фергус прибыл сегодня с дарами, в его дружине пополнение.

– Могу ли я видеть этих юношей? – поинтересовался оллам.

– Я не знаю по именам всех дружинников лэрда. Надо спросить у него.

Лэрд Фергус, слыша разговор оллама и короля, указал на двух юношей, сидевших в конце стола.

– Когда я увидел их в Дундалке, то ни минуты не сомневался в вашем родстве.

Катбад внимательно посмотрел на сыновей Элвы, казалось, даже с излишней холодностью.

Лэрд Фергус и Конхобар удивились: неужели душа друида очерствела настолько, что появление внуков не принесли ему хоть немного радости?

Оллам, словно прочитал мысли короля и лэрда.

– Я видел дурное предзнаменование. И оно связано с появлением моих внуков.

Конхобар и Фергус многозначительно переглянулись.

– Признайся, от них исходит опасность? – забеспокоился король.

– Да. Но не для твоей жизни, а для твоего сердца. – Ответил друид.

– Сердца! – Конхобар от души рассмеялся. – Юноши не пробыли и одного дня в городе! Как они могут быть опасны в сердечных делах? После смерти жены я не взглянул ни на одну женщину!

Найси и Андле внимательно наблюдали за разговором короля и оллама, чувствуя, что они чем-то озабочены. Когда оллам снова задержал на них взгляд, юноши встали и поклонились ему. На сей раз, тот ответил лёгким кивком головы.