Священные до чертиков узы брака - [7]

— Ааааа! Боже!

Немедленно, Уоррен и я забываем о том, что собирались пересчитать друг другу зубы. Мы слишком заняты тем, что хотим избавиться от кипящей жидкости, которой нас поливают.

Я смотрю в сатанинские глаза Амелии Уоррен, которая с гордостью держит в руках два кувшина, в которых обычно подают кофе.

Она наклоняется и одной рукой хватает меня за ухо, а другой за ухо Уоррена. И мы обездвижены. Тут же. Амелия Уоррен — заноза в заднице, ночной воин ниндзя.

Она тащит нас за уши прочь из комнаты, совсем не так, как это сделала бы Сестра Биатрис в старые времена. Но и мы не молчим.

— О… черт… аууууу!

— Тетя Амелия, отпусти! Я — музыкант, мне мое ухо еще пригодится!

— Хватит ныть! Бетховен был глухим, и все у него получалось!

***

Нас тащат в соседнюю комнату. Боковым зрением я вижу, как Кейт идет вслед за нами. Руки сложены на груди. Спина напряжена. Не очень хороший знак для меня. Она открывает дверь, и все четверо мы входим в комнату.

И тут же замираем на ходу.

Потому что там, на пустом столе, никто иной, как мать Кейт, Кэрол, и отец Стивена — старый скромняга, бухгалтер Джордж Райнхарт — вытворяют всякие непристойности, словно подростки на заднем сидении машины в кинотеатре на открытом воздухе.

Клянусь.

Кейт широко раскрывает рот, в ее восклицании явное неверие.

— Мам?

Я поднимаю брови:

— Ух ты! Так держать, Джордж.

Я вам говорил, что мать Кейт просто великолепна? Так и есть. До ужаса.

Ей за пятьдесят, волнистые красновато-коричневые волосы, уже такие знакомые мне темные глаза, с едва заметными морщинками, и теплая улыбка. Ее формы слегка округлые в силу возраста, но все равно изящные. Самый лучший способ узнать, как будет выглядеть женщина в возрасте, это посмотреть на ее мать. И если раньше я не знал, насколько мне повезло, то, как только я увидел Кэрол Брукс, я понял, какой же я счастливый сукин сын.

Кэрол и Джордж отпрянули друг от друга, словно ошпаренные, тараторя смущенные извинения, когда поправляли свою одежду. Лицо Кэрол напоминает мне ту розовую собачку из Подсказок Бульки ¹. Теперь догадываюсь, откуда у Кейт такая способность краснеть. Джордж поправляет свой галстук, изо всех сил пытается выглядеть достойно, как будто это не он только что лапал Кэрол за сиськи.

Он кивает в нашу сторону:

— Мальчики. Кейт.

Я машу рукой.

Потом Кейт начинает шипеть:

— Мама, ты нужна фотографу.

Кэрол, кажется, расслабляется от того, что появляется возможность сбежать, и они поспешно удаляются. Амелия-сан ослабляет свою кунг-фу хватку на моем ухе и поворачивается на своих каблуках, как сержант на боевой подготовке.

Я пытаюсь немного смягчить обстановку.

— Мда… вот чего не ожидал, так не ожидал.

Кейт хмурится. А Амелия тычет мне в грудь.

— Хоть ты и не моя забота, но если я еще хоть раз услышу от тебя такие мерзости, я свяжу тебя по рукам и ногам, возьму тебя за нос, и залью тебе в горло помои, как это должна была сделать твоя мать еще давным-давно! Вам понятно, мистер?

Теперь ее ярость обращена к Уоррену.

— А ты, ради Бога, веди себя нормально! Если ты думаешь, что уже достаточно взрослый для того, чтобы я не схватила ремень, то ты глубоко ошибаешься, молодой человек. Я не этому тебя учила.

Он смотрит вниз.

— Да, мэм.

— Я надеюсь, мальчики, вы будете держаться друг от друга по разные стороны зала весь оставшийся вечер. Еще одна выходка от одного из вас, и я надеру вам задницы.

Фыркнув, она выходит из комнаты, а Уоррен плетется следом за ней, как заблудившийся щенок.

Кейт и я остаемся одни.

Глава 3

Тягостное молчание. Неловкое. Кейт злобно расхаживает туда-сюда, движения ее резки. Наконец, она останавливается рядом со мной.

— Я даже не знаю, что тебе сказать.

Я морщусь, чуть-чуть.

— Он первый начал.

Она прищурила глаза.

— Ты это серьезно?

Я с минуту об этом подумал.

— Вроде того.

Кейт качает головой. А ее шоколадные глаза становятся ранимыми.

— Мои чувства так мало для тебя значат, Дрю?

Я рычу.

— Да ладно, Кейт. Не делай этого.

— Делать что?

— Превращать это во что-то большее, касательно того, что я тебя не уважаю или что мне плевать на тебя. На самом деле все не так сложно. Я просто его ненавижу. Ненавижу то, что он здесь. Ненавижу, что ты с ним разговариваешь.

Она складывает руки у себя на груди.

— Мы уже это проходили. Билли был моим другом задолго до того, как ты и я начали встречаться. Мы выросли вместе. Как ты и Мэтью и Стивен. Ты знаешь, какого это.

Я знаю. Нет ничего ценнее в мире, чем старая дружба. Кто-то, кто понимает тебя, знает кто ты и что ты, почему ты делаешь то, что делаешь. Здесь нечего объяснять.

— Мэтью и Стивен не видели меня голым.

А если и видели, это им точно не понравилось.

— Полгорода видело тебя голым, Дрю.

— Безымянные женщины, которые значат…

— Женщины, с которыми мы сталкиваемся каждый раз, как только выходим из дома!

Я повышаю голос:

— Я ничего не могу с этим поделать!

— Тогда какого хрена ты поднимаешь эту тему?

Я чувствую, как разговор набирает обороты, словно вот-вот грянет торнадо. Провожу рукой себе по волосам и заставляю себя сбавить тон. Не совсем спокойно, но убедительно:

— А если бы я тебе сказал, что либо я, либо он? Что ты не можешь в своей жизни иметь нас обоих? Что бы ты сказала?