Священные чудовища - [13]
Флоран. Хорошо, пусть Лиан выслушает меня, выслушает тебя и не оскорбляет тебя больше. Зачем говорить о ненависти? Зачем произносить оскорбительные слова, о которых потом всегда жалеешь и не можешь забыть? Я предпочел бы видеть вас дерущимися, царапающими друг друга, лишь бы не слушать слова, которые навсегда остаются в памяти. Лиан не может ненавидеть тебя, Эстер. Лиан, ты не питаешь ненависти к Эстер, ты лжешь…
Лиан. Нет. Я ненавижу ее! Не надейся, что тебе удастся все сгладить, всех примирить. Какая отвратительная привычка, от нее просто тошнит! И именно в этом я вас и обвиняю.
Флоран. Неужели тебе было необходимо за пять минут до отъезда спуститься вниз в костюме Музы и высказывать Эстер вещи, о которых ты и не думаешь… ты не можешь так думать…
Лиан. Разве я тебе все это уже не говорила?
Флоран. Никогда!
Лиан. Возможно, я была менее откровенной, менее категоричной… Но мне кажется, было нетрудно читать между строк… Вы из породы тех, кто бросается вперед закрывать своим телом жертву и получает пулю в лоб… Когда, наконец, вы кончите воображать, что вы на подмостках?
Флоран. Ты сама все драматизируешь и устраиваешь театр.
Эстер. Оставь ее в покое… Флоран… оставь ее… Лиан!
Лиан. Вы решили окончательно свести меня с ума. Хватит, хватит, хватит… Хватит с меня вашей патоки!
Флоран. Лиан, Лиан… Спроси свое сердце…
Лиан. Не говори со мной о сердце. И ты, и Эстер, вы оба путаете сердце с… давно устаревшей театральной сентиментальностью! Жертвуйте собой. Отдавайте себя! Убивайте себя, но не говорите со мной о сердце. Ах! Нет… Сердце — это совсем другое. У меня жестокое сердце, Флоран, и я горжусь этим. Мягкие сердца мне отвратительны! Ты хочешь, чтобы я любила тебя, мой бедный Флоран, и ты хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, чтобы я постоянно присутствовала на спектакле, смотря на Флорана, ходящего на цыпочках, и Эстер, находящуюся в ожидании…
Эстер. В ожидании чего?
Лиан. Продолжаете изображать невинность? Вы хотите, чтобы я вам откровенно сказала, на что вы будете похожи в этом доме? Берегитесь! Флоран. Лиан!
Лиан. Вы будете похожи на людей, которые в переполненном ресторане стоя ждут, когда освободится столик. Их присутствие мешает сидящим за столиком спокойно есть!
Флоран. Эстер, не слушай ее… Лиан, это мерзко! Эстер только что меня глубоко растрогала, признавшись мне, что ее мечта — спокойно жить около нас…
Лиан. Потому что она труслива и не смеет прижать тебя к стенке. А ты… ты тоже трус, мой добрячок! Ты все улаживаешь, Флоран… Эстер тоже все приспосабливается… А я никогда в жизни не буду приспосабливаться, что бы ни случилось.
Флоран. Жестокое сердце… Черствое. На сердце тоже бывает мода. Сейчас оно больше не в моде. Твое поколение его «не носит».
Лиан. Сердце действительно нельзя носить. Его нельзя демонстрировать, обнажать. Мое поколение целомудренно. Мы его скрываем.
Флоран. Не существует тысячи видов любви… Любовь — одна. Эстер тебя любит.
Лиан. Цыганский романс! А цыганскую музыку можно переносить только вдвоем, поздно ночью, рука в руке, много выпив… предварительно…
Эстер. Я ничего не понимаю… Я больше не могу.
Флоран. (к Лиан) И это ты называешь иметь сердце?
Лиан. Эстер специалистка по слезам…
Эстер. Она меня ненавидит! Флоран… Флоран… Это слишком… слишком… Объясни ей… скажи ей, Флоран…
Флоран. Это бесполезно, Эстер. Она упорствует. Я в отчаянии.
Лиан. Ах, ты в отчаянии! Вот все, что он может сказать! Продолжай в том же духе. (Смотрит на часы.) О, мы опоздаем на концерт. Наш выход через пятнадцать минут.
Флоран. Какой кошмар! Я совершенно забыл о концерте.
Эстер. Иди, Флоран. Нельзя опаздывать на выход… Даже если ты потерял близкого человека, самого близкого человека!
Лиан. У нас впереди еще вечер, ночь и весь завтрашний день для решения всех наших проблем. Скорее, Флоран! (Бежит к выходу в сад и исчезает.)
Эстер, Флоран, Шарлотта, которая появляется на площадке лестницы, натягивая перчатки.
Шарлотта. Вы уезжаете? Я еду с вами.
Флоран. Останьтесь, Шарлотта. Вы останетесь с Эстер… Нельзя ни на минуту оставлять ее одну.
Эстер. Не бойся, что я покончу с собой.
Голос Лиан. Флоран! Ты идешь наконец, да или нет?
Флоран. Я возьму твою машину, тогда я возвращусь быстрее.
Эстер. Скажи точнее: «Тогда мы скорее доедем». Нет, Флоран, ее надо заправлять, кончилось горючее, и нужно достать запасное колесо. Вы опоздаете. Возьми лучше свою.
Голос Лиан. (кричит) Ну где же ты?
Флоран. Так! (Бросается к выходу.) Я сойду с ума! (Уходит.)
Эстер, Шарлотта.
Шарлотта. Что случилось? Что с вами?
Эстер. Вы были правы, Шарлотта. Лиан меня ненавидит.
Шарлотта. Это так естественно!
Эстер. Я не умею ненавидеть, Шарлотта. Возможно, это какая-то неполноценность. Я ничего не понимаю в ненависти. Я на нее просто неспособна. Случается, что я кидаюсь к людям, с которыми я в ссоре, с криком: «Как я рада вас видеть!» Я забываю…
Шарлотта. Вы любите любить, а люди любят ненавидеть.
Эстер. Но что я ей сделала, Шарлотта?
Шарлотта. Что вы ей сделали? Вот те на! Вы ей позволили отнять у вас мужа. Вы ее любили. Вы не устраивали драмы. Вы отняли у нее роль.
Монодраму «Человеческий голос» Кокто написал в 1930 году для актрисы и телефона, напитав сюжет удушливой атмосферой одинокой женской квартирки где-то на бульварах. Главную роль на премьере исполнила французская звезда Берт Бови, и с тех пор эта роль стала бенефисной для многих великих актрис театра и кино, таких как Анна Маньяни, Ингрид Бергман, Симоне Синьоре. Несмотря на давнюю дружбу с Жаном Кокто, Франсис Пуленк ждал 29 лет, прежде чем решил написать оперу на сюжет «Человеческого голоса». Сделав ряд незначительных купюр, он использовал оригинальный текст пьесы в качестве либретто.
«Ужасные дети» — отчасти автобиографический роман Жана Кокто — известного поэта, писателя, драматурга, график и декоратора, живописца…
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Третий том собрания сочинений Кокто столь же полон «первооткрывательскими» для русской культуры текстами, как и предыдущие два тома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вечная тема противостояния Мужчины и Женщины, непримиримая схватка двух любящих сердец. Актриса то отчаянно борется за ее счастье, то выносит обвинительный приговор, то почти смеется над ней, то от души сочувствует. Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви? Никто из нас не знает ответа на этот вопрос, но каждый может поискать его вместе с персонажами пьесы Жана Кокто.
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
История, рассказанная автором пьесы «Школа с театральным уклоном» Дмитрием Липскеровым, похожа на жутковатую сказку — мечты двух неудачников начинают сбываться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.