Священная охота - [12]

Когда Ингри, спотыкаясь, вышел из-за дерева, леди Йяда спокойно выжимала воду из своего жакета. Ингри сдался и тяжело уселся на поваленное дерево. Оно было мокрым, ну да он был ещё мокрее: кожа его костюма мерзко чавкала и хлюпала.

На его взгляд, леди Йяда выглядела так же, как и раньше. Да, конечно, она была промокшей, грязной и растрёпанной, но солнце ласкало её своими закатными лучами, как возлюбленную. Тень её не напоминала тень огромной кошки. Никакого запаха, кроме собственного — мокрой кожи, пота, крови, — Ингри тоже не чувствовал.

— Не знаю, хотел ли Болесо, чтобы дух леопарда вселился в меня, — продолжала леди Йяда тем же ровным голосом, словно не заметив прервавшего разговор происшествия. — Это случилось, когда я коснулась умирающего принца в поисках ключа. Духи остальных животных остались привязаны к нему и вместе с ним ушли. Их он держал крепче… или просто не успел завершить обряд в отношении леопарда. Дух леопарда был ужасно испуган, он спрятался во мне, но всё равно я могла его чувствовать. Я не знала, что делать или что может сделать дух… Люди Болесо — глупцы. Я ничего не сказала им, а они не спросили.

— Ваша защита… Это может стать вашей защитой! — с неожиданным воодушевлением воскликнул Ингри. — Принца убил испуганный дух леопарда, вы были в этот момент одержимы им… Имел место несчастный случай.

Девушка моргнула, глядя на Ингри.

— Нет, — ответила она рассудительно, — я же только что вам объяснила: дух леопарда не вселился в меня до тех пор, пока я не коснулась уже умирающего Болесо.

— Но вы же можете описать всё иначе. Никто не сможет опровергнуть ваших слов.

Леди Йяда бросила на Ингри обиженный взгляд.

«Нужно будет ещё вернуться к этой теме».

— Ну ладно. А потом?..

— Той ночью, уже оказавшись взаперти, я видела очень яркие сны. Жаркие леса, прохладные долины… Я валялась в золотистой траве с другими молодыми кошками, пятнистыми, с мягким мехом, но с острыми зубами. Потом незнакомые люди… сети, клетки, ошейник. Путешествие на корабле, путешествие в повозке. Новые люди, жестокие или добрые. Одиночество. В этих снах не было слов, только чувства, образы, сильные запахи. Наводнение запахов, целый новый континент ароматов…

Сначала я подумала, что схожу с ума, но потом решила, что это не так. Кладовка, в которой меня заперли, очень походила на клетку, и люди — жестокие или добрые — приносили мне еду и убирали помещение. Всё было знакомым… даже успокаивающим.

На вторую ночь мне снова снились сны леопарда, но на этот раз… — Голос леди Йяды дрогнул, но тут же снова сделался ровным. — На этот раз мне явило себя Присутствие. Ничего нельзя было увидеть в том тёмном лесу, но запахи были такими восхитительными… никакие благовония не сравнятся. Каждый осенний аромат леса и поля — яблоки и вино, копчёное мясо и сухие листья, холодный синий воздух… я вдыхала благоухание осенних звёзд и плакала от их красоты. Дух леопарда начал скакать от восторга, как собака, прыгающая вокруг хозяина, или кошка, которая трётся о щиколотку хозяйки. Он мурлыкал, выгибался, повизгивал.

После этого на дух леопарда сошло умиротворение. Он больше не казался ни яростным, ни испуганным. Он просто… лежит удовлетворённый и ждёт. Нет, даже более чем удовлетворённый: полный радости. Я не знаю, чего он ждёт.

— Чьё-то присутствие… — повторил Ингри. «Нет, она сказала иначе — Присутствие». — Как вы думаете — это был бог? То, что явилось вам в темноте?

Только разве он сомневался? Сияющая — так сам Ингри назвал леди Йяду, и это было совсем не зрительное впечатление, как Ингри ни пытался сам с собой спорить. Даже в первые моменты, полные растерянности, он не принял сияние за чисто физическую красоту.

На лице девушки внезапно отразилась ярость; она прошипела сквозь стиснутые зубы:

— Оно приходило не ко мне, Оно приходило к этой проклятой кошке. Я плакала и умоляла, чтобы Оно явилось мне, но Оно не пожелало. — В голосе леди Йяды появилась задумчивость. — Может быть, Оно и не могло. Я ведь не святая, достойная того, чтобы во мне поселился бог.

Пальцы Ингри нервно теребили мох. Рана на голове наконец перестала кровоточить, и кровь больше не стекала ему на брови.

— Ходили слухи — хоть квинтарианские жрецы это и отрицают, — что древние жители Вилда пользовались духами животных, чтобы общаться с богами.

Прелестный подбородок девушки решительно вздёрнулся, глаза сверкнули так яростно, что Ингри едва не отшатнулся. Только теперь — да и то всего на краткий миг — он увидел, какой же безумный страх скрывается, да и всё время скрывался, за её самообладанием.

— Ингри, будь вы прокляты, вы должны рассказать мне, обязательно должны рассказать, иначе я и вправду сойду с ума, — как вы обрели дух вашего волка?

Это было не праздное любопытство, подогретое услышанными сплетнями. Леди Йяда испытывала отчаянную потребность в знании. И как же много дал бы он сам, тогда, в первые минуты растерянности и страха, за опытного наставника, который научил бы его, что делать… Или хотя бы за такого же растерянного компаньона, разделяющего его ощущения, относящегося с доверием к его признаниям, а не отметающего их, не называющего несчастную жертву безумной, осквернённой, проклятой? Всё то, что Ингри не мог бы объяснить даже симпатизирующему слушателю, эта девушка только что испытала на собственном опыте.