Священная ложь - [17]
– А ты с кем?
– А я ни с кем. Лесби в целом нормальные, просто держатся сами по себе. На занятиях мы иногда пересекаемся. Они всегда исправно делают уроки, читают книжки, и все такое. В общем, пытаются наладить жизнь. Хотя тоже себе на уме. Короче, не знаю… Здесь нет никого, с кем можно было бы спокойно поболтать по душам.
– А как же я?
Энджел качает головой.
– С тобой еще неясно. Я пока не решила.
– Как будто у тебя есть варианты и ты можешь меня прогнать, если надоем.
– Могу. Просидишь здесь столько же, сколько я, – тоже начнешь командовать.
– А тебе сколько еще сидеть?
– Не лезь.
– Что?
– Не твое дело. Это личное.
– Угу, личное, – хмыкаю я.
– Что тебя не устраивает?
– Господи, я слышу, как ты ночами писаешь в унитаз. Какие тут могут быть личные дела?
– Поэтому я предпочитаю держать в тайне все, что только можно. Не все такие болтушки, как ты.
– Ладно, секретничай, Пиписька, – хмыкаю я. – Теперь буду так тебя называть. Сама напросилась.
Энджел щурится – видимо, хочет улыбнуться, но тут же берет себя в руки.
– Вот что еще важно, – продолжает она. – Пора уже сменить словарный запас.
– Это как?
– Хватит разговаривать таким тоном, словно ты в церкви. Здесь так не говорят. «Господи!» – передразнивает она. – Как будто ты из машины времени вылезла.
– Но я не знаю никаких ругательств.
– Я тебе сейчас целый список составлю!
Энджел встает, вырывает листок из тетрадки и огрызком карандаша выводит пять или шесть слов. Потом протягивает мне.
– Я не умею читать, – приходится напомнить ей.
– Даже буквы не знаешь?
– Не все.
Энджел задумчиво кривит губы.
– Ладно, давай так.
Она тыкает пальцем в первое слово и произносит его по слогам, заставляя повторить. Сердце колотится – не только от того, что изо рта вылетают дьявольские слова, но и потому, что меня впервые учат читать после Берти.
– Просто запомни, и все будет хорошо.
– Почему ты мне помогаешь? – спрашиваю я.
– Чтобы потом меньше болела голова. Если влипнешь в беду, не хлопай ресницами и не жди от меня помощи. Потому что я в твои дела лезть не буду. И еще одно. Если не понимаешь, о чем речь, молчи. Не говори ни слова. Иначе точно влипнешь.
– Например?
– Ну, например, если делают так… – Она складывает пальцы в круг. – Так спрашивают, не лесби ли ты.
– Что?
– Не нравятся ли тебе девочки. А еще могут спросить, как тебя зовут. Если Бритни – значит, тебя хотят завалить в койку, потому что так называют сучку, с которой можно переспать. Кэнди – трусиха, а Триша – у которой есть чем торговать.
– Господи, – ошеломленно шепчу я.
Просто голова идет кругом.
Энджел выразительно хмурится.
– То есть… – Я зажмуриваюсь, вспоминая ее список. – Вот дерьмо!
– Уже лучше.
– Я, наверное, никогда в жизни не рискну спросить, нравятся ли кому девушки, – говорю я. – Как думаешь?
– Без вариантов, – хмыкает Энджел.
– Вообще-то я пошутила, – отвечаю я. – Ты когда-нибудь смеешься? Даже я смеюсь, хотя у меня больше поводов для грусти, чем у тебя. Штук, наверное, десять…
Я поднимаю руки и выразительно гляжу на отсутствующие пальцы.
Энджел продолжает, не слушая:
– Скоро тебе придется решать, к какой банде прибиться. Думаю, лучше всего тебе будет с христианками.
– Я не христианка.
– И что? Тебе с ними явно по пути. Религия у тебя все-таки в крови. Уж поверь, спустя неделю начнешь цитировать Книгу Иова и рассказывать мне о деяниях Иисуса. Я через это проходила…
– Тебя тоже воспитывали в вере, да?
Энджел кивает.
– Да, у нас в семье все были верующими. Особенно… дядя.
Я не спрашиваю, тот ли это дядя, за убийство которого она сидит.
– А как они выглядят – христианки?
– Как Трейси, – говорит Энджел. – Ну, ты поняла – словно все время притворяются.
– В смысле?
– Те, которые глупышки, принимают всё за чистую монету, потому что напуганы и всерьез хотят прощения. А те, что поумнее, корчат из себя святош, чтобы получить свое условно-досрочное. Вот и вся религия. Сплошной расчет.
– Ты уверена?
– Я вижу врунов насквозь. Они все такие. Лгут всегда, даже самим себе, – добавляет Энджел вполголоса. – Уж это они умеют, как никто другой.
Глава 16
Я иногда задумываюсь: а зачем вообще нужна тюрьма? Она же не способствует правосудию. У Филипа Ланкастера не срастутся быстрее кости оттого, что я заперта здесь, да и я не исправлюсь. Это лишь наказание – чтобы я могла посидеть, поразмыслить над тяжестью своих проступков. Почувствовать, как поджимает сердце всякий раз, когда вспоминаю кровь Филипа на свежем снегу; помучиться угрызениями совести за то, что по моей вине случилось с Джудом и Констанс.
«Ты не сделала ничего дурного», – говорит Энджел, когда я принимаюсь жаловаться, но я-то знаю, что это не так, что всего этого не должно было случиться. И начинаю думать: почему вообще так вышло? Не только со мной, но и со всей Общиной? Отчего наши руки, предназначенные для возделывания земли и молитв, вдруг стали причинять боль?
Ведь изначально предполагалось другое. Мы искренне верили, что изменим жизнь к лучшему.
До переезда в Общину никто не принял бы нас за святых. Мои родители всегда были довольно странными, себе на уме, но я в силу детского возраста не замечала. Дни у меня текли по заведенному расписанию: съесть утром хлопья, посмотреть, как мать стирает белье, дождаться вечером с работы отца. Мать расстегивала молнию на его желтом комбинезоне, и отец вылезал из него как из ракушки, а потом снимал белую от высохшего пота рубашку.
«Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», — интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в его работах.А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
На юге Италии пропал девятилетний мальчик – вошел в школу и уже не вышел, словно испарился. Его мать в ужасе, учителя и родители обеспокоены – как такое могло произойти в крошечном городке, где все знают друг друга? Лола, известная журналистка криминальной программы, спешит на место происшествия и начинает собственное расследование. Она делает все возможное, чтобы пустить по ложному следу своих коллег, и уже готова дать в эфир скандальный репортаж и назвать имя убийцы… но тут выясняется, что местным жителям тоже есть что скрывать, а действительность страшней и запутанней любой гипотезы.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, что только святые умирают молодыми. Но Джилл Ньюман точно знает: это всего лишь строчка из глупой песни. У Джилл нет дорогой машины, она не носит дизайнерские вещи и не загорает на лучших пляжах Лонг-Айленда. Только благодаря упорному труду девушка смогла получить стипендию и поступить в «Голд Кост», самую престижную школу страны. Здесь все выглядит идеально, но что на самом деле скрывается за красивым фасадом этой школы? Ее лучшая подруга, ослепительная и талантливая Шайла, была убита своим бойфрендом Грэмом.
Десять месяцев назад жизнь семнадцатилетней Джейн разделилась на «до» и «после». Еще недавно у нее было то, о чем можно мечтать. Теперь остались лишь страхи и воспоминания о том ужасном дне, когда все превратилось в кошмар. Джейн похитил неизвестный человек, в подвале которого она провела восемь месяцев. Ей удалось сбежать, но она так и не смогла вернуться к прежней жизни и ответить на мучительный вопрос: что, если похититель предвидел ее побег и пустил Джейн по ложному следу?