Свора - [2]

Значит, никто не будет беспокоить до приезда в отель.

Но Рафаэлла ошибалась. Стоило только устроиться на сиденье, как водитель попросил ее взять телефонную трубку.

— Вам звонит мистер Ситроэн, — доложил он.

— Спасибо, — в ее голосе прозвучало полное безразличие.

Маркус Ситроэн повсюду следил за ней. Даже ванну нельзя было принять в одиночестве.

— Привет, Маркус, — нетерпеливо сказала Рафаэлла.

— Мистер Ситроэн сейчас подойдет, — послышался елейный голос его неизменно услужливой секретарши Феб.

Рафаэлла ждала. Маркус обожал заставлять людей ждать, она уже миллион раз наблюдала это.

— Воспитывает характер, — сухо говаривал он с легким европейским акцентом, от которого так и не сумел избавиться.

Рафаэлла нервозно наклонилась вперед и попросила у шофера сигарету.

— Я бросил курить, — извиняясь, произнес он. — Может быть, остановимся и купим по дороге?

— Нет, — сказала Рафаэлла и покачала головой. Она тоже избавилась от дурной привычки, хотя сейчас была готова на убийство, только бы чем-нибудь затянуться.

— Рафаэлла? — послышался голос Маркуса. Тот же акцент. Тот же приторный тон.

— Да, Маркус.

— Значит, ты приехала.

«Конечно, ведь ты вызвал меня!»

— Да.

— Долетела нормально?

— Отлично.

— Вот и хорошо, — он прочистил горло. — Я заказал тебе люкс в «Эрмитаже». Позвоню, когда устроишься.

«Это уж точно. Как только войду в дверь».

— Хорошо, — холодно ответила она.

— Рафаэлла?

— Да.

— Ты не пожалеешь о своем решении.

«Конечно, пожалею, Маркус. В этом сомнения нет».

Он не позволил ей выбирать. Рафаэлла пригладила рукой длинные темные волосы и с глубоким вздохом откинулась на роскошные кожаные сиденья.

Рафаэлла. Она известна только под этим именем.

Рафаэлла.

Говорят, у нее магический голос. Она поет о грустных одиноких ночах и прокуренных ночных клубах, а не о девственницах и первой любви. Так же пел свои блюзы Билли Холлидей. В двадцать семь она прекрасно знает, как это делается. Даже лучше, чем следовало бы.

Рафаэлла поражала экзотической красотой. Зеленые глаза, выступающие скулы, широкий полный рот, оливковый цвет лица. Темные, прямые блестящие волосы по спине спускались до талии. Скорее худенькая, чем аппетитная, она прекрасно выглядела в мужском костюме большего размера и тонкой шелковой блузке.

Рафаэлла пришла к славе из бездны. Еще полтора года назад о ней никто не слыхал. А теперь она — звезда. Причем яркая. Подобно метеору, она летит к вершине музыкального Олимпа. Раньше Рафаэлла считала, что известность принесет ей свободу, а случилось совсем наоборот. В ее жизни появился Маркус Ситроэн, которого она возненавидела всеми фибрами души.

— Бобби Манделла, ты хоть понимаешь, как тебя любят? — хорошенькая негритянка по имени Сара улыбалась, сидя на краю стола.

Бобби, удобно развалившись в кожаном кресле, протянул к ней руку:

— Расскажи мне, как.

Бобби Манделла был по-своему красив. Высокий, тридцати лет, с темно-шоколадной кожей, иссиня-черными вьющимися волосами и потрясающей фигурой.

— Я могу не только рассказать, милый, — многозначительно произнесла Сара, хватая со стола кипу вырезок. — А и прочитать отзывы типа: «Манделла, жив». Ты — настоящая сен-са-ция!

Бобби снял, а потом опять надел темные очки, прикрывавшие его незрячие глаза. Этот жест он проделывал сотни раз в день. Он так и не привык к слепоте.

— Поверь на слово… Настоящая сенсация! — взволнованно повторила Сара.

— Я знаю об отзывах прессы, — сдержанно сказал Бобби. — Мой альбом держит первое место среди «соул»-музыки уже пять недель.

— Шесть, — как бы невзначай поправила Сара. — Целых шесть, и до сих пор не уступает никому, — она передохнула и продолжила. — Конечно, мистер Манделла, вы слышали все и о восторженном отзыве в «Биллбоар», и в «Роллинг стоунз», не говоря уже о «Лос-Анджелес таймз», «Блюз энд Соул» и…

— Что происходит? — прервал Бобби. — Может, перестанешь ходить вокруг да около и перейдешь к сути?

— А дело в том, — многозначительно заявила Сара, — что по всей стране, которую мы называем Америкой…

— Короче, малышка.

Сара продолжила, даже не обратив внимания на его настойчивость.

— Тебя обожают в самых крошечных городках, по-настоящему любят, — она быстро перебрала вырезки. — Хочешь, кое-что прочитаю?

— Конечно, — обыденно произнес Бобби, стараясь не выдать интерес. Хотя от Сары вряд ли что-нибудь скроешь, она слишком хорошо знает его.

— «Риджуэй», — девушка назвала журнал. — «Бобби Манделла — король «соул»-музыки. Купите альбом „Манделла жив“, и вы поймете это. Только Бобби Манделла вкладывает в лирику столько души», — Сара сделала паузу, а потом спросила: — Ну, как?

— Неплохо.

— Вы только посмотрите на этого суперэгоиста!

— А ну, подставляй задницу. Я тебя шлепну.

— Может, прекратить? — недовольно отрезала она. — Вот еще одна статья. «Дулут геральд»: «Возвращение Бобби М. принесло нам самый прекрасный альбом десятилетия. После трагедии магия Манделлы еще более возросла».

Мягким голосом Сара продолжала читать похвалу за похвалой, все в превосходной степени.

Бобби все слушал и слушал и не мог нарадоваться этим блестящим отзывам. Как приятно опять оказаться первым! По-настоящему здорово. А ведь все сбрасывали его со счетов, говорили, что карьера Манделлы закончилась и возврата не будет.