Своими глазами - [68]

* * *

Обострение взаимоотношений у архиепископа с Уполномоченным Совета — не случайное явление. За период управления Среднеазиатской епархией Ермоген безраздельно осуществлял свою власть над общиной верующих. Пользуясь своим привилегированным положением и бесконтрольностью в своей деятельности, он грубо нарушал Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года "О религиозных объединениях", единовластно распоряжался хозяйственными делами приходских общин, изымал в принудительном порядке все их денежные накопления и всемерно расправлялся с теми членами церковных советов и ревизионных комиссий, которые пытались руководствоваться в своих делах гражданскими или церковными законами.

Архиерей не допускал, чтобы ему, высокопреосвященному и всевластному владыке, в делах его епархии кто‑то диктовал или указывал. Он даже преследовал из представителей общин верующих тех, кто ссылался на такой церковный закон, как "Положение об управлении Русской православной церкви", который в принципе расходился с Ленинским декретом об отделении церкви от государства и школы от церкви. Сам архиерей охотно пользовался этим законом, когда добивался того или иного домогательства в пользу церкви. Однако он всецело игнорировал такие пункты, где говорилось о правах членов общины и их ответственности перед гражданской властью.

Так, например, архиерей совершенно не признавал в этом законе 39 пункта, где говорится, что приходская община поручает своему исполнительному органу в составе трех человек хранить церковное имущество и вместе с настоятелем прихода нести ответственность перед гражданской властью.

Ермоген практикует в приходе другое.

По его инструкциям настоятель является полновластным хозяином прихода и несет ответственность за его хозяйственные дела перед епархиальным архиереем.

Упорно не допускал архиерей претворения в жизнь 42 пункта вышеуказанного закона, где говорится, что ревизионная комиссия общины верующих постоянно наблюдает за состоянием церковного имущества и расходом денег, ежеквартально производит документальную ревизию имущества и денежных сумм и свои выводы выносит на рассмотрение общего собрания прихожан. При наличии злоупотреблений, недостачи имущества или денежных средств, ревизионная комиссия составляет акт, который препровождает в местный горсовет или в сельсовет.

Вышеуказанной деятельности исполнительных органов приходских общин архиерей в своей практике не допускал. Там, где вскрывались хищения и растраты, как например, в приходах гг. Андижана, Самарканда, Ферганы и так далее, настоятели по указанию архиерея расправлялись с членами церковного совета и ревизионной комиссии, как с еретиками и клеветниками, и принимали все меры к тому, чтобы акты не попадали в местные органы советской власти.

Подчиняя себе приходские общины, Ермоген учреждал там единоначалие настоятелей, зависимых от него. В результате верующие попадали в зависимость духовенства, где настоятели являлись не только хозяевами приходов, но и непосредственно руководителями общин верующих, что противоречит советским законоположениям.

Изучив обстановку дел в приходах республики, я начал постепенно направлять это нарушение закона, что насторожило архиерея. Затем в начале минувшего года мною были приняты меры к восстановлению выборности исполнительных органов во всех общинах верующих с обязательной регистрацией избранных членов церковных советов и ревизионных комиссий уполномоченным Совета, о чем сообщил Ермогену.

Это законное мероприятие Уполномоченного Совета он воспринял как мое личное стремление лишить его власти над общинами верующих, что, по его мнению, шло в разрез с "Положением об управлении Русской православной церкви". Как‑то он заявил мне, что я нарушаю 35 пункт этого Положения, где говорится, что во главе приходской общины стоит настоятель, который управляет приходом. Я ответил ему, что основными законами государства: "Декретом об отделении церкви от государства и школы от церкви" и о "Религиозных культах" от 8 апреля 1929 года. Подобных прав церковной епархии не предоставляется. Что касается "Положения, принятого поместным собором русской православной церкви, то следует полагать, что в результате нечеткой редакции в этом документе допущены некоторые противоречия.

Так, например, в 35 пункте говорится о том, что настоятель храма стоит во главе прихода и управляет им. Но ничего не сказано о том, перед кем несет ответственность за советских людей, объединенных в общину верующих, за государственное имущество, находящееся в пользовании общин и за ее хозяйственные дела: перед общиной верующих или местными органами советской власти? Видимо, перед теми и другими, но только не перед архиереем, о чем говорится дальше.

Согласно следующему, 36 пункту, настоятель храма является ответственным перед архиереем "за исправное совершение богослужения и духовное руководство приходом и приходской общиной". Значит, настоятель несет ответственность в приходе только за духовное наставление священнослужителей и верующих, но не за административно–хозяйственное управление делами общины.