Своенравная красавица - [25]

В тени сторожевой башни Черити сбросила теплую накидку и подоткнула до колен юбки. Шкатулка с драгоценностями, завернутая в мешковину, заранее была надежно примотана к поясу, чтобы руки оставались свободными. Черити передвинула ее за спину и осторожно полезла по стертым, выкрашенным ступенькам узкой винтовой лестницы в толще стены. Это было опасное восхождение, так как во многих местах ступеньки осыпались совсем, а ближе к вершине обрушилась и внутренняя стена, так что пришлось пробираться наверх, тесно прижимаясь к наружной стене, поскольку рядом угрожающе зияла черная глубина полой башни.

Она добралась до цели. Наверху каменная кладка расширилась: когда-то здесь была парапетная стенка с бойницами. В ярком свете луны Черити без труда нашла то, что искала, вынула из кармана маленький ножик и перерезала веревку, которой привязывала к поясу шкатулку. Встала на колени, опустила сверток в глубокую нишу и частично заложила отверстие обломками камня. Потом, удовлетворенная сделанным, с предосторожностями спустилась на землю и вскоре уже торопилась домой.

В Конингтоне Черити сразу же, как ей и было наказано, прошла к миледи. Просторная спальня освещалась очень скудно, и Черити двигалась на цыпочках, чтобы не тревожить леди Конингтон, если она задремала. Но как только Черити ступила в круг света, отбрасываемого свечой, слабый голос произнес с глубоким облегчением:

— Слава богу, ты вернулась в целости и сохранности, дитя мое! Все в порядке?

— Да, мадам! — Черити подошла к кровати, откинув на плечи капюшон плаща. — Драгоценности надежно спрятаны, и никто, кроме нас троих, ничего не знает.

— Ты смелая девочка, Черити, — нежно сказала леди Конингтон, протягивая к ней руку. — Не знаю, как бы я смогла без тебя в эти последние месяцы.

— Сегодня-то ночью большой храбрости не требовалось, — откровенно призналась Черити, согревая в своих ладонях протянутую руку. — Я не боюсь темноты, не боюсь карабкаться на вершину башни, и вы знаете, миледи, что я охотно сделала бы для вас гораздо больше, если бы могла. Но все-таки мне часто бывает страшно — когда думаю о войне, о будущих сражениях и о том, что может выпасть на нашу долю здесь, в Конингтоне. Тогда все мое мужество исчезает бесследно.

— Нет, дитя мое, мужество тебя никогда не покинет. Меня только то и утешает, что, когда я уйду, рядом с Элисон будешь ты. Ведь мне недолго осталось, моя дорогая! Мне даже не дано увидеть внука. Нет, не нужно печалиться обо мне… — сказала она, ощутив, что пальцы Черити крепче сжали ее руку. — Смерть явится ко мне в обличье друга, потому что при всей бесконечной любви к сыну и к будущему ребенку, я знаю, что свет ушел из моей жизни в день битвы при Эджхилле.

Леди Конингтон умолкла, и Черити опустилась на колени рядом с ее постелью, с болью прижавшись губами к ее безвольным пальцам. Через минуту леди Конингтон заговорила вновь:

— Впереди тяжелые времена, дитя мое! Элисон по природе ласкова, нежна и добра, но у нее не хватит сил встретить это будущее одной. Ты стойкая, Черити! У тебя должно хватить мужества и мудрости на обеих.

— Вы знаете, что я сделаю все, что в моих силах! — Черити подняла глаза, полные непролившихся слез. — Еще до отъезда Даррелла я обещала ему, что Элисон и малыш будут первейшей моей заботой. Теперь я обещаю это вам. Каждый день я молю Бога даровать мне мудрость и мужество, чтобы я смогла сдержать слово.

— Родная моя… — Леди Конингтон высвободила руку и погладила Черити по щеке. Голос был очень тих, глаза уже закрылись. Она говорила как бы про себя. — Я давно люблю тебя, как дочь. Если бы ты действительно стала моей дочерью, какое было бы счастье… Вы с Дарреллом! Вот моя самая заветная и самая потаенная мечта, но у матери нет голоса в подобных делах, а богатое приданое важнее силы духа и любящего сердца. Я не отваживалась высказать свое желание, чтобы вы с Дарреллом обвенчались. Никогда — до сегодняшнего дня…

Слова замерли в тишине, но Черити не шевельнулась. Стоя на коленях у постели, уставясь невидящим взором во тьму, она вся погрузилась в изумленное созерцание того, что открыла ей леди Конингтон. Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Да такого и не бывает — наследники титулов и больших состояний не женятся на бедных сиротах. Но только на мгновение представив себя на месте Элисон, Черити с внезапным озарением осознала, что это было бы величайшим счастьем, какое мог подарить ей мир.

Глава 7 ЗИМНИЕ ПЕЧАЛИ (продолжение)

Леди Конингтон умерла через неделю так тихо и спокойно, что те, кто находился рядом с ней, даже не заметили этого. Позднее, глядя на любимое лицо, на котором уже не было следов печали и страданий, Черити поняла, что нельзя оплакивать уход миледи. Теперь ей покойно, душа воссоединилась с душой мужа, самого дорогого человека. Черити плакала по живым. По Дарреллу, который за такой короткий срок потерял обоих родителей; по Элисон и малышу; по самой себе, лишившейся мудрой заботы и самой доброй любви, которую она вообще знала в жизни.

Умершая хозяйка Конингтона нашла последнее пристанище в маленькой деревенской церкви, под сводами которой уже было захоронено не одно поколение Конингтонов. Но мысли тех, кто горевал о ней, уносились и к одиноким могилам на овеваемых ветрами склонах Эджхилла, где лежали ее муж и другие мужчины, которым не суждено было вернуться домой. Той суровой зимой все беды и потери, связанные с войной, равно тяжело переживали и обитатели красивого большого дома на холме, и простолюдины в деревне у его подножия.