Свое время - [3]

Поначалу он злился на нее, потом перестал. Было время, когда она его даже не интересовала. На самом деле это было не всерьез, и Лика по-прежнему оставалась рядом. Другие приходили и уходили, а она оставалась.

Но о том, что ей нравится Гришка Гоголев, Шустрик узнал далеко не сразу.

Лика открыла глаза и натолкнулась на его быстрый блестящий взгляд.

— Ужасно, да?

— Что ужасно? — не понял он.

— Выгляжу ужасно?

— Ну-у… — Шустрик забавно сморщил нос. — Не баба-яга, но…

— Да ну тебя! — Лика полушутя-полусердито толкнула его в плечо. Он засмеялся, потом сказал:

— Да нормально ты выглядишь. Умоешься, причешешься, и будешь, как новенькая. И вообще все это ерунда… Для меня ты всегда красивая.

— Это тебе ерунда, — возразила Лика, будто не расслышав последней фразы. — Пятерней умылся, пятерней причесался — и вперед! Не все же такие, как ты!

Шустрик вздохнул.

— Слушай, ты иногда такое лепишь…

Лика покраснела.

— Давай, назови меня дурой! — вызывающе предложила она. — По-твоему, если девушка хочет выглядеть лучше, значит, в голове у нее пусто!

— Да что ты передергиваешь, никто тебя дурой не называл!

— Знаешь, — холодно произнесла Лика, — я вообще не понимаю, чего ты здесь сидишь? Давай уже, иди отсюда. Куртку свою не забудь! Придешь домой, постираешь, а то провоняла вся…

— А ты не командуй, — отрезал Шустрик. — Захочу — уйду.

— Вот и захоти!

— Слушай, уймись уже!

Лика сердито засопела, потом шмыгнула носом. Шустрик, не глядя, протянул ей чистую салфетку.

— Спасибо… — Лика долго сморкалась, пряча покрасневшее лицо. — И… извини. Я не хотела…

— Проехали.

Оттолкнувшись, Шустрик спрыгнул со скамейки и зашагал взад-вперед, подскакивая на ходу.

— Слушай, — сказал он, остановившись перед Ликой. — Вообще забей на то, как ты выглядишь… В смысле, перестань об этом беспокоиться. Ты всегда выглядишь хорошо, поняла? Во сто раз лучше этой твоей Лианы.

— Скажи еще, лучше Женьки Ващук, — не поднимая глаз, пробурчала Лика.

Шустрик опустился на корточки.

— Эй! — Он поймал ее взгляд. — Лучше, будь уверена.

Когда пришло время ехать за город, и девочки, хихикая, сменили вечерние платья на джинсы и свитера, Лика почувствовала облегчение. На школьном крыльце она и Лиана столкнулись с Гоголевым.

— Девчонки, поздравляю! Новая жизнь впереди! — Как всегда, от звуков его мягкого обволакивающего баритона у Лики побежали мурашки.

— Гриша, а тебя вдвойне можно поздравить, — толкнув ее, томно протянула Лиана. — Золотая медаль и все такое…

— Спасибо! — От избытка чувств Гоголев обхватил обеих и закружил по крыльцу. Будто во сне, перед Ликиными глазами промелькнул распахнутый ворот его рубашки. — Девчонки, какие же вы сегодня красивые!

Они засмеялись, а Гоголев, подмигнув, легко перемахнул через перила и зашагал к автобусу. Там, небрежно выставив бедро, позировала Женька Ващук в бордовой кожаной курточке и джинсах со стразами на задних карманах.

— Ну, ты смотри, — насмешливо произнесла Лиана. — У кого-то фонари на заднице. Прямо маяк — не проплывайте мимо.

Лика вздохнула.

— Дорогая, ну что ты? — забеспокоилась Лиана. — Все хорошо. За городом — красота… Ты, главное, не теряйся. На пляже отведешь его в сторонку, никто и не заметит. Представь, такая романтика: небо, звезды, волны плещут, да-а… Как я тебе завидую! Вот правда, лучше не придумаешь. На, держи… — Она украдкой сунула Лике мягкий сиреневый квадратик.

Лика вспыхнула.

— Зачем?

— Мало ли… вдруг пригодится? Я так хочу, чтобы у тебя все прошло, как надо! Такого дня в жизни больше никогда не будет… — Лиана с тоской оглянулась на автобус, потом в сторону, где ее ждал отец, чтобы отвезти домой. — В общем, повеселись и за меня тоже.

Не найдя слов, Лика порывисто обняла ее за шею. Она вдруг безоговорочно поверила в то, что все случится именно так, как говорила Лиана. В такой вечер по-другому просто быть не могло — ее сердце шептало, что чудо непременно свершится. Словно наяву Лика видела, как берет Гришу за руку и ведет за собой под сумрачные своды деревьев, а оттуда на пляж, подальше от шумной и пьяной толпы одноклассников, от острых взглядов учителей и родителей. Там, на пустынном берегу под ободряющий шепот волн, глядя ему в глаза, она тихо скажет: «Я люблю тебя и всегда любила». И он улыбнется ей так, как никогда и никому не улыбался, и возьмет в ладони ее лицо, и, прежде чем коснуться губами ее губ, прошепчет: «Я так давно ждал этих слов». И дальше все будет, как надо…

От этих мыслей у Лики сладко сжималось внутри.

На открытой террасе горели огоньки свечей. Густо дымил мангал, мясной сок шипел на углях, а между пластиковых столов стояли коробки с вином. Выпускники, словно броуновские частицы, пребывали в беспорядочном движении, то и дело разрывая тишину громкими взрывами смеха и криками:

— За нас, за одиннадцатый «А»!

— Одиннадцатому «Б» ура!

— Ура! Ура! Ура!

Отмахиваясь от красных возбужденных лиц, Лика нетерпеливо искала его. На нее налетел кто-то из параллельного класса и отпрянул с глупой улыбкой:

— О, какие люди! Давай чокнемся!

— Гоголева не видел? — спросила она напрямик.

— Кого? А, Гришку… Так он не поехал.

— Как не поехал? — Лика едва расслышала собственный голос.