Свободный - [40]

– Большой, – вынес он свой вердикт противным скрипучим голосом.

– Зато ты тощий, – со страху выпалил я. Несмотря на мои слова, внутри у меня всё похолодело. Ноги сделались ватными, ладони вспотели. От этой парочки просто несло смертью, безумием и ужасом. Психи, маньяки, сатанисты – хрен их разберёт! Откуда только взялись?!

– Большой, – повторил тощий, не обратив на мой ответ никакого внимания. – Хорошо. Много мяса, много крови, много потрохов. Хорошо. Дзикининк-Ракшаса¹⁹ будет доволен.

– Пошёл ты, вместе со своим Дзиником…

И тощий и громадный шагнули ко мне одновременно. Я позорно вскрикнул, попятился. Мне с ними не справиться. Даже с одним, даже с тощим.

И тут пришло спасение. Давно вызванный мною лифт, наконец, доехал до первого этажа и не торопясь распахнул свои створки. Долговязый этого не видел, так как находился на лестнице, сбоку от лифтовой шахты, а великан хоть и видел, но помешать мне не успевал, а предупредить своего подельника то ли не догадался, то ли не мог. Как бы там ни было, я буквально впрыгнул в лифт, и судорожно начал давить все кнопки подряд, лишь бы двери быстрей закрылись. Они медленно поехали на встречу друг другу, а я, бросив взгляд в сужающийся проём, успел увидеть приближающегося великана, его глубоко посаженные глаза, налитые кровью, нос картошкой, раскрытый рот с гнилыми зубами…

Двери сомкнулись, отгородив меня от этих монстров, но до меня всё же донёсся голос тощего:

– Не уйдёшь. Где бы ни вышел, я встречу.

Лифт, медленно двинулся наверх.

А если он, правда, успеет? Если я выйду, а он уже там? У меня ведь ключи от квартиры в кармане. Они смогут ими воспользоваться, попасть ко мне домой, а там жена, дочка. Нет. НЕТ!

Я решительно нажал кнопу “Стоп”, лифт послушно остановился. И как только стих шум от подъёмного механизма, до меня донесся звук быстрых шагов. Как минимум-худой был рядом.

Закрыв голову руками, я сполз по стенке на пол. Забился в угол.

Снаружи, из подъезда, донёсся скрежет ножа о бетон.

Я не смогу сидеть здесь вечно…. Они найдут способ добраться до меня… Ворвутся. Ножом взрежут живот, выпотрошат. Кровью испишут, изрисуют стены, кишки развесят на перилах, конечности разбросают по почтовым ящикам и подъезду, внутренности сожрут. А голову, голову положат на коврик перед моей дверью. И завтра утром её найдут Юля и Сашка.

Я всхлипнул, на глаза навернулись слёзы, меня затрясло, залихорадило…

И вдруг через бурю охватывающего меня безумия и отчаянья пробилась ясная и простая мысль: “Этого не может быть! Это всё нереально!”. На неё сразу же накинулись другие панические, тёмные. Постарались, задвинуть, оттеснить, утащить на дно, но она упрямо не желала тонуть и не давала мне. Я вцепился в неё как в спасательный круг и попытался выгрести – думать рационально, успокоиться. Но новый приступ паники накрыл с головой, я понял, что один не справлюсь.

– Семён, где ты?! – в отчаянье простонал я. – Где ты, когда нужен! Помоги. Прошу тебя.

– Я здесь, – раздался знакомый голос.

Я вздрогнул, отнял руки от головы, опасливо глянул вверх. Надо мной склонился Семён. Такой знакомый, уже практически родной. Он положил руку мне на плечо, сжал, и от этого его прикосновения я сразу успокоился.

– Вставай, – велел он, и я послушно поднялся. Страх, ужас, паника исчезли, и я со всей отчётливостью понял, что в подъезде нет никаких маньяков, нет, и никогда не было. Так же как и волка, гнавшегося за мной по улице через спящие дворы. Всё это мне привиделось, почудилось, показалось. Галлюцинация. Бред.

Стало стыдно, неловко, к лицу прилила краска, кажется, даже уши загорели. Не зная, что сказать, я виновато потупился.

– Я предупреждал, что так будет, – спокойно и даже слегка печально сказал Семён, наблюдая за калейдоскопом эмоций у меня на лице.

– Что… что это было?

– Ничего необычного. Ты сходишь с ума.

– Но… волк, убийцы…

Семён покачал головой.

– Твоё Сознание сейчас получает новую информацию, да при том не стандартными способами. Ни зрение, ни слух, ни обоняние не задействованы. Будучи не в состоянии осмыслить как новые процессы восприятия, так и саму эту информацию, Сознание вынуждено призывать на помощь фантазию. А та в свою очередь делает две вещи.

Во-первых, поскольку имеет место нечто непонятное и необъяснимое, фантазия сразу даёт этому устрашающие и угрожающие оттенки. Так устроено всё живое и люди в том числе. Неизвестное – значит опасное.

Ну и во-вторых, придаёт этой опасности простые и понятные очертания. У тебя маньяки и волки, у других рои насекомых, гигантские пауки, инопланетяне, мутанты, стаи плотоядных крыс, ядовитые змеи, ожившие мертвецы, черти и прочее, в том же духе.

– “Простые и понятные очертания”? А Дзиркин или как там его и Ракшаса?

– Когда-то ты где-то что-то про них слышал, или видел, или читал, не суть. Сейчас просто вспомнил.

– А существо в небе? – робко задал я новый вопрос. – Его я не боялся.

– Это потому что, он был как раз настоящим. Воспринять его сил твоего Сознания хватило, а дальше видимо уже нет.

– А кто он? Он словно – я запнулся, подбирая подходящее слово, – позвал, меня с собой.

Семён кивнул, соглашаясь.