Свободный - [13]

Менеджер зала проводила нас к нашему, заранее заказанному столику, снабдила меню и оставила выбирать.

Мы с Юлькой в этот раз единодушно предпочли классику: салатики, стейки – с картошечкой для меня, с овощами для неё, бутылку красного сухого вина, на десерт кофе и мороженное.

Кухня оказалась под стать интерьеру – готовили вкусно и быстро. Вино тоже не подвело. Так что ужин получился на славу. Юля что-то щебетала про свою работу, коллег, подружек, их мужей, их детей и про откровенно бабскую фигню. Не смотря на это, большая часть разговора мне была вполне интересна. Я поддакивал, и искренне интересовался судьбой и жизнью малознакомых людей. Для разнообразия, иногда приятно посплетничать…

Когда официантка забрала опустевшие тарелки, и пригрозила через минуту подать десерт, я решил отлучиться.

– Схожу в туалет, – проинформировал я жену, поднимаясь.

– Мог бы и без подробностей.

– Я и так. Вот если б я сказал, что пошёл в туалет пописать, вот это были бы подробности. А так, просто…

– Иди уже, – с улыбкой отмахнулась Юля.

Я улыбнулся в ответ, и двинулся в ту сторону зала, в которой ранее приметил наличие таблички с нерусским буквами “WC” – ватерклозет, чтоб его.

Нырнув в небольшой коридорчик, завернул за угол, и толкнув нужную дверь, шагнул внутрь. В нос ударил резкий запах, столь характерный для общественных уборных. Даже не запах. Вонь. Ужасная вонь, от которой даже глаза слезились. Я по инерции сделал пару шагов, да так и остановился, с изумлением разглядывая открывшийся мне вид.

Что говорить, обстановка соответствовала воздуху.

Пол и стены покрывал старый, потрескавшийся, а местами и вовсе отвалившийся кафель, мерзкого зеленоватого цвета. Некогда побеленный потолок, теперь имел какой-то грязновато серый оттенок. Тусклые лампочки накаливания боязливо прятались за давно немытыми, убогими плафонами. С лева, под грязным, заплёванным зеркалом, теснились три нечищеные раковины, со страшными пятнами ржавчины, и с древними подтекающими кранами.

Писсуары, выстроившиеся в ряд у противоположной стены, пребывали в таком же плачевном состоянии. Несколько и вовсе оказались расколотыми. Кабинки, с перекошенными дверцами, исписанные и изрисованные всякой пошлятиной, и неимоверной грязью, довершали образ общественного туалета. Складывалась впечатление, что я попал куда-то не то в далёкое безрадостное прошлое заката СССР, не то в не менее безрадостное настоящие какого-нибудь ну уж очень провинциально-захолустного городка.

Что же это? У хозяина на ремонт туалета денег не хватило?! И почему мне жена об этом ужасе не говорила, или в женском всё нормально?! Фигня какая-то.

Решив всё же сделать то, зачем пришёл, я двинулся к ближайшему писсуару.

И тут, боковым зрением я увидел нечто странное. Ещё не поняв, что же привлекло моё внимание, я резко развернулся в ту сторону.

Прямо на полу, у дальней торцевой стены, прислонившись к ней спиной, и уронив голову на грудь, сидел человек.

Вихрь суматошных мыслей пронёсся в голове. Из него вывалилась одна, увеличилась, стала выпуклой и рельефной, за-пульсировала закрывая собой всё остальное – “Всё неправильно!” “Всё неправильно!” Всё неправильно!”. Стучала она, отдаваясь в висках.

Я попытался взять себя в руки и успокоиться. Чего я переполошился. Он наверняка просто пьян.

– Эй, – позвал я! Человек никак не отреагировал.

Проклиная тусклое освещение, из-за которого разглядеть с моего места сидящего никак не получалось, я осторожно двинулся в его сторону. Нас разделяло метров восемь, преодолев примерно половину этого расстояния, я остановился.

– Эй, с тобой всё в порядке? – вновь спросил я. Ответа опять не последовало. Я чуть нагнулся, пригляделся.

Человек оказался молодым парнем, наверное лет двадцати. Светло-голубые джинсы, видавшие виды кеды и вязанный свитер. Одежда, показалась мне странной. Было в ней что-то…, старомодное что ли. Да, точно, так ходили когда я ещё в школе учился… Ну да Бог бы с ним, сейчас молодёжь во что только не рядится. И этот прикид ещё ничего. Другое дело, что парень сидел на грязном полу в грязном сортире. А это как не крути – выбивается за все рамки, будь то эксцентричность, самовыражения или обычная ебанутость.

Может наркоман? Или всё таки пьян?

Руки сидящий держал на животе, но как то странно. Словно закрывал ими что-то, пытался утаить.

И тут до меня дошло. Ничего он не прятал – он зажимал рану. На свитере виднелось большое пятно, которое из-за плохого освещения я сразу не заметил. А из под рук, сочилась кровь. Вон и верх джинсов весь тёмный. Да и на полу… Чёрт, да он сидел в луже собственной крови!

Внезапно раненый шевельнулся. От неожиданности я вскрикнул, дёрнулся, инстинктивно попятился. Парень не обратил на меня никакого внимания. Чуть приподняв голову, он отнял от раны одну руку и принялся водить измазанными в крови пальцами по грязному заплёванному полу рядом с собой. Через несколько мгновений, он закончил. Рука бессильно опустилась рядом. Последним усилием воли он поднял голову, посмотрел сквозь меня невидящем взглядом и вдруг улыбнулся…Через долю секунды из его рта хлынула кровь, и он завалился набок. Тело дёрнулось в последний раз, и затихло. Смерть.