Свобода, власть и собственность - [47]
А, может быть, (сейчас я вызову конечно страшный гнев реактивно мыслящих людей) может быть, и не во славу, а в порицание это чудо?! Может быть, ничего и не угадывали европейцы, а действительно по обывательской трусости не пошли на революцию? И может, кто знает, лучше было бы, если пошли бы все разом. И все разом переболели! Иные болезни, как известно, менее опасны и легче проходят в положенном им возрасте.
Может быть, и не было бы тогда фашизма и второй мировой войны, и сталинизма! А была бы вскоре… Парижская, скажем, «весна» с четким поворотом на «третий путь» — к самоуправлению и групповой собственности. Неужто культурные и привыкшие к демократии западные европейцы допустили бы становление госкапитализма? Сомнительно.
Ведь даже измученная, забитая, малокультурная Россия, с ничтожным, поредевшим за годы войны рабочим классом, без демократических традиций, все же весьма упорно пыталась сопротивляться и неосознанно, но явственно толкалась в сторону демократическую, в сторону самоуправления! (Оппозиции: Ногина, «левая» 18 года, «рабочая» Шляпникова и Коллонтай, Кронштадтское восстание — «Советы без партий, без большевиков!»).
И сколько простых, рядовых людей шло за этими оппозициями! «Левая» в 18-ом году уже имела за собой большинство в партии в главных районах страны, и лишь начавшаяся жестокая гражданская война смяла эту оппозицию.
Но что было, того не воротишь. И теперь, как говорят в народе, все надо начинать сначала. Сейчас уже не «призрак коммунизма», а призрак апокалипсического государственного капитализма угрожает миру с Востока, антитезис, доросший до абсурда.
Для возможности создания нового синтезного мировоззрения и модели соответствующего общества чрезвычайное значение могло бы иметь и продолжение чехословацкого эксперимента, начатого в январе 68-го года. Ведь Чехословакия представляла собой идеальную лабораторию для такого эксперимента, лучше которой не было и, возможно, уже не будет в мире. Действительно, страна находилась на стыке Востока и Запада, синтезировала культуру славянскую и западную и, что важнее всего, люди этой страны в течение одного-двух поколений пережили опыт добротной демократии и опыт нацистского и социалистического тоталитаризма!
Далее, Чехословакия была высококультурной и высокоразвитой индустриальной страной и, наконец, страной, где непопулярно насилие и какая-либо имперская или сословная спесь.
Успешное развитие чехословацкого эксперимента, начало которого уже продемонстрировало нам все исключительные качества этой страны и ее людей, — ведь это же была, конечно, революция, но когда еще мир видел другую подобную революцию, столь чистую и добрую?! — успешное продолжение этого эксперимента могло стать спасительным примером и для Востока, и для Запада также, могло стать ориентиром всему человечеству для выхода из тупика. Никакие ведь теории не сравнимы по воздействию с реальным примером!
Когда думаешь об этом, возникает вопрос, осознаем ли мы полностью, что задавили советские танки в августе 1968 года?
Но кто и где будет развивать новое мировоззрение, налаживать соответствующую издательскую и организационную деятельность — наполнять плотью и кровью новый «призрак», который мог бы грозно нависнуть над вождями Советского Союза?
И в годы молодости «призрака коммунизма» условия в России отличались значительно от европейских, и потребовался особый вариант того «призрака», который был назван именем Ленина. На самом лее деле создавался множеством людей: и теми, которые шли с Лениным, и теми, которые боролись с ним, от Плеханова до Мартова и Троцкого. А сейчас исходные условия в Советской России еще больше отличаются от условий на Западе и даже в Восточной Европе, и соответственно более специфичным должен быть новый «призрак» (программа, модель, методы).
При той совокупности предельных несвобод, которая характерна для тоталитарного госкапитализма, возможность создания и совершенствования нового мировоззрения внутри страны очень ограничена. В первый период подъема оппозиционного движения, в середине 60-х годов, в стране начали было образовываться разнообразные предпартийные группы, начали появляться первые теоретические работы и наметки программ. И преобладающей была демократическая, левая и либеральная ориентация — от демократического социализма до «чистого» либерализма, включая и ряд групп, ориентирующихся на синтезный, «третий путь» (группа, создавшая программу «Время не ждет», группа «Общего фронта» или «Демократическое движение действия», «Союз коммунистов» и ряд других[21]).
Но все эти группы немедленно громились властями, и к концу 60-х годов они перестали возникать, уменьшилось и число теоретических работ в самиздате. Результат, которого следовало ожидать.
Теоретические поиски и соответствующая издательская и организационная деятельность, казалось бы, должны были возродиться в новой эмиграции из СССР, начавшейся в 70-х годах. (Сейчас в Европе и США проживает уже более 50-ти тысяч новых эмигрантов). Но эти надежды оказались иллюзорными.
Мы вновь тут сталкиваемся с апокалипсическим совершенством тоталитарного режима в СССР.
Предлагаемая книга содержит три слоя. Первый - мемуары, охватывающие период с 1937 по 2001 год. Отдельные главы посвящены Сахарову, Солженицыну, русской политической эмиграции. Мемуары содержат много сенсационных фактов. Второй слой - комментарии и анализ событий, затронутых в книге. Третий слой - основные элементы теории синтеза капитализма и социализма в ретроспективе их разработки автором.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.
В книге предпринято исследование русских версий экзистенциализма – философии существования человека. К русскому экзистенциализму, помимо общепринятых фигур – Н. Бердяева (1874–1948) и Льва Шестова (1866–1938), автор относит и М. Бахтина (1895–1975), создателя диалогической философской антропологии. Образы русских мыслителей приобретают особую выразительность благодаря сравнению их учений со взглядами Ж.-П. Сартра (1905–1980) и А. Камю (1913–1960). Свободное использование Н. Бонецкой жанра «философического письма», созданного П.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Существование Бога» – главный труд авторитетнейшего современного британского аналитического философа и теолога Ричарда Суинберна. Цель данной книги – попытка индуктивного доказательства бытия Бога, оценка вероятности того, что суждение «Бог существует» истинно, а также обзор и интерпретация традиционных доказательств бытия Бога, критика контраргументов и формулировка собственного варианта теодицеи. Опираясь на данные современной науки, автор создает тщательно продуманную программу естественной теологии.
Отзеркаленные: две сестры близняшки родились в один день. Каждая из них полная противоположность другой. Что есть у одной, теряет вторая. София похудеет, Кристина поправится; София разведется, Кристина выйдет замуж. Девушки могут отзеркаливать свои умения, эмоции, блага, но для этого приходится совершать отчаянные поступки и рушить жизнь. Ведь чтобы отзеркалить сестре счастье, с ним придется расстаться самой. Формула счастья: гениальный математик разгадал секрет всего живого на земле. Эксцентричный мужчина с помощью цифр может доказать, что в нем есть процент от Иисуса и от огурца.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.