Свобода любви или идол блуда - [7]

Затем, когда комсомольские упражнения с комсомолками потеряли идейный вид, началось завинчивание гаек, суровый аскетизм и сублима­ция энергии в сторону войны и стройки. В это время сама буржуазия, видя ужасно воплотивши­мися собственные идеи, из чувства самосохране­ния возвращается к классической морали, семье, обузданию похоти. Такова была история первой сексуальной революции в России.

Затем, уже после Великой Отечественной войны, мы делали вид, что у нас другая природа, пытались украсить и очеловечить социализм. А в это время сытый мир по ту сторону преграды, названной Черчиллем «железным занавесом», сходил с ума и томился желанием явно заняться тем, чем уже давно занимался тайно.

В 1953 году в Чикаго в свет выходит первый номер журнала «Плейбой». Это - официальная дата новой волны сексуальной революции. Сна­чала, вроде бы, ничего особенного, ничего раз­вратного. Ну, подумаешь, в середине журнала – вкладыш с фотографией красотки (в первом номере ею была Мэрилин Монро из фотосес­сии 1949 года). Смесь юмора, разговоров о куль­туре; о сексе — только между делом. Серьезные авторы в заглавиях. Набоков тот же, Маркес, Хемингуэй. Но с этих лет в культуре новейшей эпохи уже будет трудно разобраться, где кончи­лась культура и началась порнография, или где порнография не думала заканчиваться, но все это, тем не менее, относится к культуре. «Где за­канчивается Беня Крик, и где начинается по­лиция?» - спрашивали одесситы в рассказах Бабеля. Жанры перетекают друг в друга, оскароносные актеры снимаются в сценах с макси­мальными ограничениями по возрасту, класси­ческие произведения становятся основой для порно-сюжетов. И самым опасным итогом ста­новится неразличимость граней, стирание пе­реходных границ от высокого к запретному и обратно. Это и есть, надо понимать, Вавилон, то есть «смешение», когда критик вынужден сказать (о фильме «Калигула»), что для истории слишком много порнографии, а для порногра­фии слишком много истории.

У греха всегда есть собственная идеология. Она может выстраивать систему оправданий из средств, заимствованных у мифологии, у науки, у чего угодно. Главное, она должна быть, так как без нее грех потеряет притягательную силу, и вместо обманчивой подделки под истину станет просто синонимом проклятия. Этой безыдейно­сти грех себе позволить не может.

Какими средствами до Всемирного потопа среди людей распространялся грех и греховная идеология? Нет сомнений, что до Потопа люди грешили не от случая к случаю. Не по немощи и не от усталости они уступали греху. Они греши­ли сознательно, непрестанно, целенаправленно. Радикальность мер, которые употребил Господь для уничтожения распространившейся грехов­ной заразы, сам Потоп - доказательство необы­чайной масштабности греховного развития в тогдашнем мире. Греховная деятельность была смыслом жизни, подобно тому, как было смыс­лом жизни для недавних богоборцев разрушение храмов и убийство верующих.

Так какими же средствами распространял­ся грех в те далекие годы? Никакими, кроме личного примера и массового беснования, спо­собного втянуть в свои глубины слабого чело­века. Технических средств у греха тогда не было. Правда, добавим то, что жили тогда долго, здо­ровы были неимоверно. Грех еще не успел рас­тлить природу человека, обессилить ее. Кстати, кладбищ не видели. Смерть не уцеломудривала, не приводила души в страх и умиление. Дол­гая жизнь и неимоверное здоровье (вещи столь вожделенные для нынешнего человека) оберну­лись неожиданной бедой — тотальным развра­том и общей гибелью.

Нынешние процессы отличаются от тогдаш­них быстрым распространением любой заразы при помощи технических средств. Россию в де­вятнадцатом веке можно было поколебать, а в двадцатом — сокрушить всего-навсего печатным станком и прокламациями. Вот что такое про­игранная идейная борьба! Когда-то Павел Iуслыхал при матери — императрице Екатерине — о революционном мятеже. «Я бы их из пушек!» - в сердцах сказал он. «Экий ты дурак, — отреаги­ровала мать. — Разве против идей можно воевать пушками?».

Стоит ли объяснять на пальцах, что в эпоху массовых коммуникаций, при помощи радио, ТВ и Интернета любая цель достигается гораздо быстрее и легче?

Если правда то, что разврат гнездится не в плоти, но в уме, то правда и то, что распростра­нять разврат легче при помощи «умных» техно­логий. Не прикасайтесь к человеку, не обнимай­те и не целуйте его. Покажите ему кино. Дайте ему прочесть книгу. Все остальное совершится само, словно вы завели механизм, а потом отпу­щенная игрушка побежала по полу.

Отраженная реальность, именуемая искусст­вом, имеет над человеческой душой силу вели­кую и таинственную. И одно дело, когда худож­ник может сказать, что «чувства добрые я лирой пробуждал», «над вымыслом слезами обольюсь» и проч. И совсем другое дело, если художник эксплуатирует имеющуюся в наличии похоть и на нее обращает действие своих произведений.

Вот Бог, говоря через Иезекииля, произно­сит: Эта еще умножила блудодеяния свои, потому что, увидев вырезанных на стене мужчин, крас­ками нарисованные изображения халдеев... она влюбилась в них по одному взгляду очей своих и по­слала к ним в Халдею послов. И пришли к ней сыны Вавилона... и осквернили ее блудодейством своим