Свобода и евреи - [92]

Третий период есть критика взаимного проникновения двух миров — Азии и Европы. В его пределах всё ещё должно быть созидаемо вновь. Арабы и европейцы в эпоху Средних веков, а между ними и евреи, влияние которых на оба предыдущих элемента было частью блистательным и очевидным, частью молчаливым и туманным, оказываются такими сферами, где задачи историка всего затруднительнее, но и всего благотворнее. В полной же совокупности фактов своего жизнеописания сыны Израиля открывают для исторической психологии тему, которой не даёт никакой другой народ, потому что именно здесь мы видим случай самого продолжительного опыта, какой был когда-либо производим, и притом среди наиболее разнообразных условий, над одной и той же хорошо известной человеческой силой.

Предпослав, таким образом, свою идею всеобщей истории и указав её основные моменты, Дарместетер обращается к начертанию тех главных вопросов, которые подлежат её разрешению.

В этой области он оказывается ещё более ограниченным и пристрастным евреем, чем в первой части своей брошюры. Для доказательства нет необходимости приводить и сами вопросы, которыми он желал бы наполнить свою историю. Достаточно заметить, что все они, как и вообще любое произведение иудея, дышат ненавистью и презрением к тому самому христианству, на лицемерном возвеличивании которого иудаизм подчас стремится обосновать своё безграничное торжество, и, сверх того, вращаются в самых узких рамках заносчивого, но всегда невежественного талмудизма.

Приписывая метаморфозы человеческой мысли исключительному влиянию и руководству сынов Иуды и признавая выдающимися только таких людей, которые были евреями или симпатизировали им (Раши, Маймонида, Спинозу, Кромвеля, Мирабо и аббата Грегуара), Дарместетер ставит своим единоплеменникам в высшую заслугу именно тот факт, что они всегда боролись с господствующей религией, всё равно, чьё бы имя ни носила она, — Ваала, Юпитера или Иисуса Христа.

В апофеозе он утверждает, что лишь вероучение евреев никогда не шло поперёк дороги знанию и не старалось «оскорбить» своих адептов.

«Внутренние раздоры уже подкапывают здание христианства, — заключает Дарместетер, — а коренная задача иудаизма ввести на всей земле принцип единобожия и царство справедливости растёт и крепнет с каждым днём. Библия Лютера вышла из комментариев Раши, и, значит, протестантизм, передовая религия индо-германцев, есть дитя всё того же иудаизма, а 28 сентября 1791 года — день, с которого во Франции уже нет отдельной истории евреев и который служит девизом их победоносного будущего в остальном мире»…

Таковы, в общих чертах, рассуждения Дармемтетера.

Верно конспектируя его надменную и лукавую брошюру, всё сказанное может, тем не менее, дать о ней лишь слабое понятие. Должно и необходимо прочитать её в подлиннике, чтобы уразуметь всю опасность поползновений современного еврейства.

III. То, о чём фантазирует Дарместетер, присуще в той или иной форме как любому еврею, так и всему еврейству. Очевидность этого факта явствует, впрочем, уже из господства талмуда среди сынов Израиля, с незапамятных времён. Под таким господством следует разуметь неудержимое стремление евреев к тирании над другими народами, неизменно проявлявшегося на пути истории всякий раз, когда представлялась возможность. Этот гвоздь надо вколачивать в сознание всякого гоя без устали до тех пор, пока его нельзя уже будет оттуда выдернуть.

Основным средством достижения тирании является порабощение евреями окрестного населения экономически. Но и по этой дороге никогда не забывает еврейство принципа «divide et impera», хотя и видоизменяет его. Разница обусловливается презрительным и насмешливым характером иудаизма. Сыны Израиля не довольствуются травлей, а забавляются ею. Сатанинская же их забава всегда зловеща. Указанное историческое явление лучше всего запечатлено в немецком афоризме:

Wenn die Christen miteinander raufen,

Machen die Juden die Musik dazu!..

Не ошибается тот, кто в отношениях с евреями не станет забывать об этом метком указании народной мудрости.

Сам «знаменитый» историк евреев Грэтц признаёт, что:

«Заключая поучения возвышенные и низменные и рассматривая евреев как поставленных над язычниками, талмуд содержит множество изречений и распоряжений, мало сострадательных к другим народам и к последователям иных религий».

Со своей стороны, рассуждая о величии талмуда, на постижение которого евреи отдают всю свою жизнь с 10-летнего возраста, Дарместетер по поводу «короля безбожников» заключает так:

«Воспитайте хорошо одарённый ум на изучении талмуда, и вы создадите резонирующий дух с могучей логикой и проникновением. Одним словом, у вас получится Спиноза, которому философия обязана талмудическими тонкостью и глубиной. Именно в Спинозе отразилась вся неумолимость логики, а дедукция поднялась до наибольшей высоты. Его мышление никак не индукция».

Однако, не даром в своём трактате «Спинозизм в иудаизме» голландец Вахтер ещё в 1699 году рассматривал Спинозу как переодетого каббалиста. Действительно, система Боруха Спинозы представляет ближайшее родство с учением Соломона ибн Гебироля или Авицеброна (XI века), самого прославленного из еврейских каббалистов, смешавших воедино и талмуд, и греко-арабские предания, и многое другое из «таинств» древнего мира.