Свобода - [9]

Вскоре в гостиной завертелся чёрный вихрь портала, и на ковёр шагнул нав.

— Сога, — быстро, по-деловому представился он, сел в предложенное кресло. Одет он был в традиционное облачение гарки, из чего я сделал вывод, что навы уже вовсю работают и разговор вовсе не формальность: иначе припёрся бы он в деловом костюме. — Извините за беспокойство, но нам нужно больше подробностей. Почему так долго не искали? Или не могли найти? Где нашли, когда, во сколько?

Марк так же спокойно, без эмоций, рассказал ему, как было дело: что хватились меня только через неделю после того, как масаны меня поймали, потому что часто выходить на связь у нас с Хьюго было не принято. Однако, поскольку я не звонил неделю, он всё-таки забеспокоился и попросил съездить в Питер Марка. Марк не нашёл меня в квартире, выяснил, что я давно тут не появлялся, и принялся меня искать. Сканирование и поиск арканом не дали результата, и Марк всерьёз начал опасаться, что меня уже нет в живых. Он заявил в человскую полицию, заплатил наёмникам из Тайного Города, сам периодически продолжал искать меня с помощью аркана. Ничего бы не помогло, если бы мне самому не удалось сбежать, воспользовавшись небольшой оплошностью тюремщиков: они думали, что я уже просто не в состоянии подняться на ноги, и перестали надевать на меня наручники. А потом кто-то забыл запереть дверь. Я не помню, как вышел оттуда и сколько прошёл, прежде чем Марк, наконец добившийся результата от аркана, примчался за мной в район Сенной площади.

Сога внимательно выслушал нас, позвонил кому-то из своих, задавая координаты поиска, и соизволил-таки объяснить всё, что понял из моего рассказа:

— Их убежище экранировано от поиска, значит, они используют его не в первый раз, похоже это их местная база. Если мы найдём её, это будет большой удачей. Тёмный Двор объявит вам личную благодарность.

— Я хотел бы. — начал было я. Но нав меня поспешно перебил:

— Компенсацию Тёмный Двор выплачивать не будет, масаны Саббат не являются нашими вассалами.

Звонок его телефона помешал мне закончить свою мысль. Сога быстро переговорил с кем-то, поднял на меня глаза:

— Нашли.

— Я хотел бы поучаствовать в операции, — наконец договорил я, — думаю, это стало бы достаточной компенсацией.

Нав несколько секунд молчал, не сводя с меня чёрных, глубоко запавших глаз. Кажется, решал: он прекрасно понимал, зачем я напрашиваюсь, а в интересах Дома наверняка было оставить хотя бы одного масана в живых, чтобы попытаться вытащить из него что-нибудь полезное.

— Ладно, — в итоге решил он, — портал будет через пять минут, отряд уже готов.

— Я иду с вами, — крайне недовольно буркнул Марк.

Санкт-Петербург, улица Мясная. 15 ноября, четверг, 15.15

Туман. Серая пелена, застилающая обзор. Не просто пелена — завеса, перед которой бессильны солнечные лучи и любые звуки. Она снаружи и внутри меня. В какой-то момент мне кажется, что я просто сосуд для тумана. Что он клубится во мне, заполняя пустоты моего тела. Нет плоти. Нет крови. Есть только безжизненные глиняные стенки, и язычки тумана бесцельно облизывают их.

Вход в подвал с улицы оказался завален строительным мусором, поэтому мы с небольшим отрядом гарок медленно продвигаемся по коридорам пустующего дома, которые застилает непонятно откуда взявшийся туман, ищем спуск. Все прекрасно знают, что масаны, даже под завесой тумана, не смогут появиться на солнце, но всё равно оружие обнажили. Так спокойнее.

Туманная завеса становится плотнее, но я продолжаю вглядываться в коридор перед собой, стараясь разглядеть то, что она скрывает. Точнее, ту, что она скрывает. И постепенно перестаю слышать тихое покашливание кого-то из спутников, хруст мусора под ногами — практически единственные звуки в этом тумане, — а глухой стук набоек по полу превращается в удары моего собственного сердца. Я слышал его именно так, когда впервые бежал по этим коридорам… Бежал ли? Или шёл, из последних сил переставляя непослушные ноги? Меня опять начинает знобить, как будто куртка, снова как тогда, насквозь пропитана кровью и не может спасти от холода, который снаружи меня и тем более внутри.

Внезапно, перед моим мысленным взором возник образ. Лицо с характерными тяжёлыми чертами, горящие, насмешливые глаза, полные алые губы, текущая по острому подбородку струйка крови. Я вздрогнул, невольно отшатнулся, и в моих ушах зазвенел её звонкий, чарующий смех:

«Я знала, что ты придёшь ко мне, мой мальчик, — звучал у меня в голове её насмешливый голос, — я уже успела соскучиться. Где же ты был столько времени?»

Пытаясь не обращать внимания на то, что она говорит, я потянулся к ней, стараясь понять, где же она находится. Я чувствовал, особенно сейчас, когда она так близко, что между нами существует невидимая нить, благодаря которой она и может вот так запросто рыться в моих мыслях, но она рассмеялась, и я перестал чувствовать её присутствие.

А потом меня захватили образы и неясные мысли. Туман вокруг меня сгустился, пытаясь сбить с пути, но я точно знал только одно: я должен найти её. Найти и уничтожить. А уж что мне придётся для этого преодолеть — не так важно. Всё, что мне нужно знать, — это то, что она впереди. И я догоню её. Чего бы мне это ни стоило.