Свит - [3]

Перед вами была развратная стерва, поэтому не ломануться на нее теленкам было невозможно.

Минуты через три, Машуня технично увела кучерявенького на диванчик, в глубине зала, и принялась там жеманно отпихиваться от ошалевшего свалившимся счастьем Луи. Какой ты нахер испанец. Луи тянулся к ней губами, спрашивал, ну почему… а горячие ладошки то тут, то там, легко, незаметно обыскивали тело. Этот в грудь себя надувает. Горячо. Очень хочет. И на тыльной стороне шеи. Здесь уже фонтанирует, хоть сейчас прикладывайся.

Луи, мы с вами мало знакомы… ладонь на сердце, вы мне безумно импонируете… вторая — на внутреннюю сторону его бедра, тише-тише, маленький, ну что ж ты так адреналинишь… я так хочу Луи, чтобы вы… вот и оно, потерявший голову араб подался вперед всем телом, ладонь с бедра — на загривок, губы вперед. Замерев в паре миллиметров перед его пересохшими устами, Маша подключилась и у испытуемого мгновенно закатились глазки, а по мясу побежала легкая дрожь, судорожно сводя конечности.

Ням-ням. Диван находится в полумраке и вряд ли кто-то заметит танец. А если даже — со стороны весьма похоже на петтинг. Машка скользила ладонями по запасам, извивалась, как змея, создавала в брюшке энергетический вакуум — туда и хлестала ниагара.

Минутка или две. И можно пойти, хряпнуть шампусика. В себя он придет через четверть часа с сильной головной болью. Оклемается и приползет, с масляными глазками. И наткнется на сюрприз. К тому времени богиня уютно устроится на коленях выпитого ранее на танцполе. Машуня зажмурилась от удовольствия.

Хотя итальянец — это хорошо. У них свит покалорийнее будет. Как у всех европейцев. Других европеоидов фиг разведешь на фонтан. Умны и почтительны. А итальяни иногда ведутся, если тонко сыграть. Фишка ведь в чем — для укуса нужно, чтобы объект проявил к тебе сильную эмоцию. А на немца нужно потратить дней пять… в лучшем случае, а то и не процарапаешь панцирь вовсе.

Ну и нафиг тратить время, спрашивается, если кучерявенькие — как из пулеметной ленты. Пока отпуск — пей, сколько влезет. Дома так получается редко. По чуть-чуть, со всех окружающих, чтобы ухудшение самочувствия не ассоциировали с ней.

Плюхнувшись на высокий стульчак, Машка перевела дух и огляделась. Время отсчитывало последние такты к двум, народ находился на соответствующей стадии подпития и веселился от души.

Вон сидит низкорослый человечек злобного вида. Тоже охотник за сладеньким. Только пассивный, по большей части тянет, что добровольно выбрасывают. Шакалит… Парочка толстеньких матрон зажимается по углам с детьми пустыни. Тоже вампирят, неосознанно. А вон та, с длинными белыми волосами — полноценно из наших. Только умеет плохо. Разводит немца. Бюргер побежал к бару за очередным лонгайлендом, и белобрысая упырша скорчила гримасу отвращения, как только тот повернулся к ней спиной. Бедненькая… А ведь ему еще и давать придется. Так просто к свинье не подконнектишься. Эх, не та школа… Так ей, курве, и надо. Остальные — сплошь тельцы и закомплексованные дуры. Ну, и порядок…

— Сэр, вам повторить? — Бармен аккуратно нарисовался пред очи, хотя еще минуту назад игнорил все попытки обратить на себя внимание.

— Да, будьте добры… Пива. — Митька мутным взором пофокусировал халдея пару секунд и снова отвернулся. Нужно выглядеть достоверно пьяным…

Вон она. Сидит, облизывается. Молодая. Начинающая. Много не выпивает. Не умеет до дна, да и не нужно ей пока. Вампирит не очень давно, судя по всему…

Азарт в ее атаках, что ли… Охота для нее — развлечение. Это проходит, со временем…

— Скажи-ка, братец… — Митька чеканил слова, старательно имитируя лондонский выговор, — скажи, что это за красотка? Ну, вон — за баром…

— Сэр! — бармен смел пять баков, и был готов продаться с потрохами. — Это нехорошая женщина. Я видеть ее тудей с пять… нет… шесть мужчин. Таких нужно забивать камни…

— Шаришь, френд! Или сжигать… Еще неплохо осина себя зарекомендовала… Сваргань ей мохито от меня… — очередную десятку поцеловали, запихнули в карман фартука и удалились готовить пойло, укоризненно покачивая лицом.

Классно она выглядит… А ты что, видел непривлекательную вампиршу? Митька усмехнулся. Как начинают пить — хорошеют на глазах, дряни… Где вторая? Вот вторая — да, опасна. Ради нее и приехал. Близкий свет… Подняли по тревоге — наблюдатель сигнализировал об активности вампира класса "Ред".

Красотка улыбнулась бармену, с поклоном пододвинувшему к ней мятный коктейль. На немой вопрос — ей кивнули набок, вон тот, мол, господин в светлой ветровке.

Англик. Синий в дюпель… с таким можно и попытаться… Если да — вечер завершится великолепно. Начнем с наивной-наивной улыбки. О, пополз, альбионец…

Митька очень правдоподобно взобрался на стул, чуть не перевернул на себя плошку со льдом. Потом, с третьей попытки выговорил "вотс ап лейди" и улыбнулся самой гаденькой улыбочкой, на которую был способен.

Интересно тебе, детка… Еще бы — пьяный англик. Ставлю любимый доллар — таких еще не грызла.

— Вы сегодня самая красивая здесь… Вы из Швеции?

— Не угадали… — Неплохой английский, эк выдрочилась, сучка, — Я из Польши…