«Свистящие стрелы» Маодуня и «Марсов меч» Аттилы - [8]

Однако договоры не спасали империю Хань от хуннских набегов. Хуннский западный Чжуки-князь, командующий западным крылом хуннского войска, нарушил границу в Ордосе, разорил пограничные районы. Император направил против хунну многотысячную армию конницы и колесниц. Но кочевники отошли в степи без малейших потерь.

Несмотря на этот неприятный инцидент, шаньюй направил императору письмо, в котором фактически оправдывал действия своего подчиненного. В своем письме императору шаньюй заявил, что «китайские пограничные чиновники» оскорбляли Западного Чжуки-князя, который не стерпел этих оскорблений, не уведомив Маодуня, «вступил в ссору» с этими чиновниками и тем самым нарушил договор между державами Хунну и Хань. Шаньюй сообщил, что в наказание он отправил провинившегося князя на войну, подальше от китайских границ, в Западный край. «По милости Неба» хуннское войско вновь разгромило юэчжей, при этом «предало острию меча и покорило» все другие племена и владения этого края. Среди них были усуни и хусе, жители Лоулани. Все покоренные племена поставили свои войска в хун некую армию, намного увеличив ее численность и ударную мощь. Шаньюй предложил императору «забыть прошедшее и возобновить прежний договор», а чтобы в будущем избегать конфликтов, предложил создать вдоль границы нейтральную полосу, отселив с нее жителей вглубь своей территории.

Ханьский император Хяо Вынь-ди был вынужден внять настойчивым советам своих высших «государственных чинов» и выбрал «мир и родство». Он отправил к шаньюю Маодуню посланника с письмом, в котором учтиво вопрошал «хуннского Великого шаньюя о здравии» и предлагал «забыть прошедшее и подтвердить прежний договор». В подтверждение своих дружеских намерений император послал в подарок шаньюю Маодуню со своего плеча «вышитый кафтан на подкладке, длинный парчовый кафтан», а также «золотой венчик для волос, пояс, золотом оправленный, и носороговую пряжку», большое количество шелковых вышитых и камчатных тканей темно-малинового и зеленого цветов. Перечень этих подарков содержался в письме. Возможно, иначе не все подарки могли дойти до самого шаньюя. Дружба, «мир и родство» с хунну обходилось для китайцев недешево.

В период своего правления шаньюй Маодунь смог подчинить своей деспотической власти все многочисленные племена номадов, жившие на бескрайних просторах степей Центральной Азии. Он с небывалой жестокостью подавил сопротивление среди самих хунну. Совершая набеги и угрожая всей военной мощью Хуннской державы, он добился договора «мира и родства» и уплаты регулярной дани шелком и другими товарами и продуктами со стороны китайской империи Хань. Китайские императоры, презиравшие кочевников, которых они считали «варварами», были вынуждены дарить подарки, демонстрировать свое миролюбие. Они утешали себя тем, что «кочевые иноземцы подобны птицам и зверям», что их «добрыми словами не следует восхищаться, а от их обидных слов не следует огорчаться». По мнению некоторых ученых, Маодунь-шаньюй остался в памяти тюркских кочевых народов на многие столетия и вошел в легенды под именем Огуз-хана, прародителя тюрок, деяния которого воспеты в эпических поэмах.

После его смерти на престол правителя Хуннской державы вступил его сын Лаошан-ГиюЙ-шаньюй. Узнав о смене правителя, ханьский император Вынь-ди поспешил направить ему посольство с принцессой из своего рода, которая стала яньчжи, женой шаньюя. Принцессу сопровождал евнух Чжунхин Юе, который не хотел уезжать и затаил обиду на китайские власти. Он быстро вошел в доверие к шаньюю и стал его советником. По совету Чжунхин Юе шаньюй изменил свой титул, сделал его еще более пышным: «Рожденный Небом и землею» поставленный солнцем и луною хуннский Великий шаньюй». При обмене посланиями китайцы писали императорские письма, вырезая на специальных дощечках. Послания шаньюя стали делать на дощечках больших размеров, с более крупной печатью и оболочкой. Тем самым подчеркивалось, что хотя шаньюй и император «братья», но хуннский правитель претендует на первенство. Юе убеждал шаньюя не доверять речам ханьских послов, но строго следить за количеством и качеством поставляемой дани.

В трудный для империи Хань момент Лаошан с огромным войском ворвался в северные провинции Китая, захватил «великое множество народа, скота и имущества». Китайцы собрали армию и двинулись в погоню, но «ни одного хунна убить не могли». Быстроходное конное войско хунну, даже обремененное захваченной добычей и пленными, легко ушло в степи и оказалось неуязвимым для китайцев. Неудивительно, что «хунну день ото дня гордее становились» и ежегодно производили набеги на пограничные провинции Китая. Император был вынужден просить мира. В своем послании он «почтительно вопрошал хуннского великого шаныоя о здравии», сообщал о том, что принял хуннских послов «с глубочайшим почтением», подтвердил соблюдение договора и отправление ежегодных подарков — «известного количества проса и белого риса, парчи, шелка, хлопчатки и прочих вещей». Император предлагал «забыть прошедшее» и «оставить мелочи», имея в виду хуннские набеги, ради того, чтобы не возмущать «братское согласие». Он не стал требовать возвращения пленных и перебежчиков, но в дальнейшем предлагал их «предавать смертной казни». Неудивительно, что от подобной политики «умиротворения» хунну становились «день ото дня гордее», так как чувствовали себя совершенно безнаказанными.