СвиноБург - [24]
------------------------ Я сидел и, не мигая, смотрел на эту ворону.
Она спускалась и садилась на труп. Она начинала свой пир. Потоптавшись на трупе, она отпрыгивала, будто играя. Будто танцуя. А потом снова взбиралась и на несколько секунд замирала. Вся черная, распустив лохматые крылья, будто укрывала свою добычу. Эти несколько секунд были особенными.
В это мгновение и ворона, и ее добыча сливались в одно целое. В одно единое и спокойно целое. Я сидел ошарашенный, вытаращив глаза... Так мы и были все вместе, труп собаки, ворона и мои широко открытые глаза. И в этот момент она погружала свой матовый клюв в собачью плоть. Потом, выхватив оттаявший кусок, подбрасывала его и заглатывала. Клюв начинал блестеть.
Я видел ясно этот блеск. Во всем этом была зачаровывающая сила слаженно работающего механизма. Она выхватывала плоть, подбросив, заглатывала. Снова погружала клюв, снова выхватывала и, подбросив, снова заглатывала...
Все это будто происходило в заколдованном городе. И ворона, и труп пса, и мои остановившиеся глаза — все мы были жильцами этого заколдованного города. Я смотрел, пока из глаз не начинали течь слезы. Во мне все останавливалось. Можно было отрезать ухо, я бы им и не повел. Можно было срезать пласт жира с пуза, я бы и не моргнул.
И когда наконец она улетала и все кончалось, я поднимал глаза, а вокруг все вертелось... Мир был другим.
Для меня это стало религиозным переживанием. В этом было столько свободы, столько могущества... Столько ярости и покоя...
Ночами я лежал с открытыми глазами и думал, думал, думал...
И однажды, обмочившись во сне, я проснулся и лежал мокрый и спокойный, в полной тишине, в самом чреве ночи...
Только сопение отца, тихий чуткий сон матери...
Эта ворона и мертвый пес вошли в меня в ту ночь. Это было как послание. Как знак.
Я так и пролежал до утра, завернутый в ледяную простыню, с открытыми глазами...
-------------------------
-------------------------
А потом, когда от собаки остался скелет с лоскутами шкуры, мы с Витькой ночью выкололи его из льда. Ворона выклевала глаза, но саму морду не тронула.
Она была так тяжела, эта собачья голова... Осторожно положили мы все на старый коврик, который Витька стащил у какой-то старухи из-под двери, и спрятали на нашем чердаке.
Мы молча все сделали. Молча поднялись в лифте, молча залезли по лестнице на чердак. Мы не произнесли ни слова в ту ночь. Это было как ритуал.
А потом вернулись по домам, и никто не заметил нашего отсутствия. Это точно. Почему-то было важно, чтобы все спали и чтобы это осталось тайной.
Кто обратил внимание на то, что труп собаки исчез... Никто. Да, может, исчезни весь город, никто бы не заметил. Также бы пошли утром на работу...
--- А ну давай! Быстрей! --- Что уселся там! --- Ты читаешь в клозете? --- Это тебе не библиотека! Собирайся! --- Мы уже опоздали! --- Где мой галстук?! --- Сигареты! --- Хватит реветь! --- Смени носки! --- А ширинка! --- Когда ты привыкнешь ее застегивать?! Ты же мужик!!! ---
------------------------ Он орал, а я, тупо моргая, думал: кто мне поможет отделить голову этой собаки? Он мне был необходим, этот череп.
Витька испугался. Впервые я увидел на его лице отвращение. Отвращение ко мне. И в эту минуту мне стало все равно. Я будто увидел трещину в доме, который я скоро покину.
-------------------------
-------------------------
«...Давай его завалим, — вдруг сказал я. — Убьем...» Витька шел рядом и встал как вкопанный. Я и сам не ожидал. Это было так просто! Витька стоял и моргал.
Действительно, пора было с ним что-то сделать! Это простое решение никогда нам не приходило в голову! А что может быть проще?!
Этот придурок терроризировал полшколы. Кто нес ему деньги, кто сережки сестры, кто пиздил обручальное кольцо у ослепшей бабушки...
Мне Маняка и двое его приятелей разбили нос в толчке. Два раза. Я держал руки в карманах, чтоб по яйцам не попали! С ними надо было иметь сто рук! Да и то бы не помогло.
Я ни хрена не успевал понять. Он орал и махал у меня перед носом своими ручищами. Он был воплощенный вырожденец! Сам ростом с таракана, вставшего на дыбы, а ручищи как у молотобойца! И при этом все в наколках! На пальцах кольца. На запястье надпись в кавычках: «Лорд»!
Батины дружки, сиделые, про таких говорили: «Весь на цырлах. Пантомиму пляшет». Это была действительно пантомима. Куда там Арто!
Он махал ручищами, я видел только эту наколку. Она мелькала перед глазами! Я не мог от нее отвести глаз. И тут — трах, и слезы из глаз! Трах еще разок — и пошла месиловка! Во мне уже тогда было весу как в молодом бегемоте. Но и подвижности столько же. А Маняка Лорд был верткий, как блоха. Он просто прыгал на грудь жертве и валил ее на пол в толчке. Прямо на зассанный кафель! А потом «пускал в пинки»!
Меня он свалить даже не пытался! Просто дал в нос, и я замотал башкой, как оглушенный. Я мог просто приобнять его — и потекла бы из него водичка! Но я ни хрена ничего не понимал! Все происходило или слишком быстро, или слишком медленно! «Давай! Давай, Маняка! — орали его дружки. — Вскрой ему ебало! Расколоти хлеборезку! Давай!..»
Он уже года четыре сидел в девятом классе. Переросток, похожий на старуху.
«Спящая красавица» - третье по счету произведение довольно громкого автора Дмитрия Бортникова. Со своим первым романом «Синдром Фрица» он в 2002 году вошел в шорт-листы «Нацбеста» и «Букера», известен переводами за рубежом. Чтение крайне энергетическое и страстное, шоковое даже. Почти гениальный микст Рабле, Платонова, Лимонова и Натали Саррот - и при этом с внятным скандальным сюжетом. Роман, о котором будет написано великое множество противоречивых рецензий и который способен затронуть наиболее интимные процессы любого читателя.
Дедовщина начинается с детства, во всяком случае - для юноши с поэтическими наклонностями...Роман, рекомендованный в печать Юрием Мамлеевым, - страшная парижская правда недавнего выходца из России.Для любителей Жана Жене, Луи Фердинанда Селина и, не в последнюю очередь, Николая Кононова.В книге сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Роман «Площадь» выдающегося южнокорейского писателя посвящен драматическому периоду в корейской истории. Герои романа участвует в событиях, углубляющих разделение родины, осознает трагичность своего положения, выбирает третий путь. Но это не становится выходом из духовного тупика. Первое издание на русском языке.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.