Свидетелей обвинения было двое - [2]

— Лида, ну куда это годится? — начинает психотерапию Новицкий. — Ведь вы же сияете! Таким сиянием можно любые телепатемы задавить. Излучать вам надо совсем другое — спокойную доброжелательность. Потому что через вас, особенно на первых порах, пойдет все наше общение с председателем.

Лида кивает. А профессор подмигивает и говорит:

— Ну, а председателя я беру на себя!

— Приехали, — оповещает Лида. — Восьмой этаж.

На звонок Лиды дверь открылась.

— Дядя Матвей, здравствуйте! — говорит Лида. — Вот и мы.

— А приборов-то навезли, батюшки! — притворно ужасается хозяин. — Неужто все — на мою голову? Проходите, пожалуйста, в эту комнату.

— Ну что, Матвей Иванович, приступим? — обращается профессор к хозяину квартиры. — Освободите запястья и лодыжки. Лида на вас специальный халат наденет с электродными завязками. Шлем мы пристроим попозже, чтобы он вам слушать не мешал. Нам будет помогать Юра. Он — наш оператор. Итак, о своих способностях давно догадываетесь?

— Еще бы не догадываться! — почему-то сердито отвечает председатель. — Всякая дурь тебе в голову лезет… Попробовали бы хоть разок в моей шкуре!

— Другими словами, вы свою исключительность осознаете?

— Ну, вроде того.

— Вот это напрасно! Потому что телепатия — типичный пережиток. А мы просто разрабатываем одну тему, и хотим, чтобы Вы нам помогли…

— Ой, лукавите вы тут что-то, — отстраняясь от шлема с присосками, говорит председатель. — Коль у вас не любопытство, так почему же вы все время думаете: получится — не получится? И какие-то древние контакты хотите через меня освежить? Это ведь ваши мысли, разве не так?

— Молодец Матвей Иванович! — захохотал Новицкий, чтобы скрыть смущение. — Я-то хотел вас подготовить, психологическую засветку убрать. А вы меня расшифровали!

— Ну вот. Извиняйте уж, но куклой в ваших руках… быть что-то неохота. Так что все козыри выкладывайте, или…

— Договорились, все как есть сейчас расскажу. Юра, у вас готово? Отлично. Только это не микрофон, а электротон, причем многоканальный. Его лучше за Матвеем Ивановичем поставить, а не перед ним — чтобы базовое различие усилить. Лида, нули на КГР-датчиках хорошо вывели? Юра, включите таймер. По первому сигналу точного времени запускаем все. А теперь камеру в руки. Помните: вы — оператор документального кино…

И профессор стал рассказывать о своей гипотезе.

— В общем так, Матвей Иванович, — сказал Новицкий. — Не исключено, что род телепатов сохранил в своей наследственной памяти следы давних встреч с инопланетными существами. Палеоконтактов, как теперь говорят. Предлагаю вам в глубинах своей памяти покопаться, а мы документально засвидетельствуем, если там что-нибудь отыщется.

Тут председатель и говорит:

— А чего копаться-то? Не далее как неделю назад это было. Так что хорошо помню.

В наступившей тишине стали слышны попискивания таймера, выдававшего опорные синхроимпульсы, шорох лент.

— Что же вы сразу-то не сказали?! — наконец нашелся Новицкий. — Пожалуйста, расскажите. И как можно подробней!

— В тот день мы рассматривали жалобу Ховрятовского на Казякина. Веду я, значит, собрание, все как обычно. И вдруг замечаю: лезут ко мне какие-то посторонние мысли. Начинаю думать: кто их запускает? Но никого подходящего в зале не нахожу. А мысли идут. Непривычные, да и неразборчивые поначалу. Потом уж смысл стал просвечивать. Мало того, что дело склочное, так еще и сказки выслушивай инопланетные…

— Вот как? Хотя бы сюжет расскажите.

Председатель рассказал о том, кто мешал ему слушать дело. Зовут его вроде Щас и прибыл он к нам издалека. Там у них прорва планет в звездном шаровом скоплении, а все едино живут. Задумал этот Щас к нам лично заявиться. А у них там энергию сразу ото всех семнадцати звезд только-только научились черпать, так что флуктуации звездные всем позарез нужны. Из года в год отодвигают парня, потому что он всего лишь неприметный исследователь из космобиологического учреждения. Но Щас пространство, время и недоверие преодолел и оказался в одном из рукавов Галактики. Он давно у нас жизнь подозревал, а ему не верили: в таком захолустье вряд ли, мол, что-то стоящее живет…

— Дядя Матвей, — спросила Лида, — а вы Щаса этого видели?

— Против нас он некрупный, но детально я его внешность не разглядел. Он ведь хоть и рядом, а как бы за барьером невидимым.

— А как вы поняли, что он рядом?

— Больно хорошо он в жилкооперативных делах стал разбираться. Вначале ни шиша не понимал, а потом все больше и больше. Он, наверное, какие-нибудь щупы в зале разместил.

Тут председатель рассмеялся: он вспомнил, как Щас все, что слышал, норовил на ученый спор перевести. Он, видать, декодер не в то положение поставил. И тот ему выдает примерно так. А и Б ведут ученый спор. Ховрятовский — это А, Б — Казякин. Вот Б толкует, что в поле тяжести жидкость стекает с уровня повыше на уровень пониже. Но А таким законом возмущается. Тогда Б возражает, что не он закон выдумал, а природа. Осмыслил тут Щас, что ему декодер толкует, и говорит себе: «Какая чушь!» Но прибор уже и сам догадался, толково стал объяснять. Так примерно. У того, который Б, есть система с нужной ему жидкостью (водой, значит). Живет он на более высоком уровне (этаже). Ну, а поскольку система барахлит, то в жилое пространство А (он ведь слово «квартира» не знает) жидкость то и дело просачивается, от чего пространство портится. Вот А и требует от Б средств для улучшения своего пространства (на ремонт, как понимаете). Причем А хочет, чтобы Б полностью раскошелился, а Б даже и на частично не согласен. Почему я, говорит, должен отвечать за какую-то сантехнику, которую не я строил и не я портил?