Свидетель - [54]

— Группа «Accept», песня «Balls to the Wall», восемьдесят третий год.

— Круто! А это?

— Мэссив Аттак.

— Во даешь! А это?

Достаточно было пяти лиричных нот, чтобы я отгадала:

— Старые добрые «Uriah Heep», песня из альбома семидесятого года «Уйди, Мелинда».

Со всех сторон полетело одобрение. Кто-то даже захлопал. Музыка затихла, бармен задумался видимо, чем меня огорошить. А мне стало жаль, что грустные гитарные переборы британских рокеров прекратились, уж очень они были созвучны моему настроению.

И вдруг знакомый баритон из-за спины выкрикнул:

— Варя?!

Мое сердце чуть не остановилось.

— Варя! — снова позвал Валера. Прозвучало это его голосом, но совершенно непривычно: объемно и глубоко.

Я обернулась, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, ведь я уже оплакала нашу встречу заранее, как невозможную… Но в паре метров от меня в темноте вырисовался его контур.

— Варя, пожалуйста, давай выйдем на улицу, — взволнованно произнес Валера. — Я знаю, я обидел тебя. Но, пожалуйста, давай поговорим, это очень важно!

Сердцу в груди было мало места, но я молчала, закусив в смятении губу — ведь одно фальшивое, неверное слово, и я снова услышу в ответ раздражение. Горло перехватило: зачем он пришел?

— Я понял, — рядом со мной возник Дед. — Судя по твоему лицу, это тот самый козел, что тебе синяков наставил.

— Погоди, Дед, — прошептала я, коснувшись его руки.

— Что тут годить? Кулаки чешутся репу расквасить этому уроду, — попер на Валеру байкер, что-то деревянное проехало по стойке. Бита? Бильярдный кий? — Ты что, говно модное, решил, что самый крутой?! А ну пошел отсюда!

— Хочешь драться? Давай! Я все равно с ней поговорю! — рыкнул Валера и шагнул навстречу, явно нарываясь на удар.

Я опешила. Между контурами двух крупных мужчин багряные волны агрессии покатили одна на другую, нарастая до потолка и грозя устроить шторм, в который наверняка затянет всех присутствующих.

— Не надо! — крикнула я.

Дед меня не послушал, и, размахивая чем-то, шагнул к Валере. Я растерянно оглянулась. Судя по вспыхнувшим по залу пятнам, другие байкеры решили присоединиться. Это требовалось остановить. Сейчас же!

Отбросив ощущение, что я уставшая, слабая девушка, я вспомнила Матхураву. Почувствовала его так живо, что даже пышные усы показались реальными, челюсть больше, и почудился тяжелый, за поясом, меч. Черт меня побери! Я собрала всю свою волю из живота и выбросила ее через горло с низким, несвойственным мне командным взрёвом:

— Я сказала «Нет»! — и встала, заслонив собой Валеру.

Это было так громко, что бас-гитара, отставленная музыкантами, ответила вибрацией. Отозвались барабаны нарастающим внутри бас-бочки гулом.

Дед опешил. Валера тоже. Разговоры в баре затихли, и все уставились на меня. Склонив голову и по-бычьи сверля слепыми глазами байкеров, я ощущала себя Матхуравой, здоровенным мужчиной, умеющим обращаться с мечом и кинжалом. Неизвестно откуда взявшаяся в мышцах и в голосе сила позволила мне говорить уверенно и твердо:

— Никто здесь его не тронет.

— Не надо, — возмутился Валера, — я сам…

Я подняла ладонь:

— Молчи.

И он замолк. Словно послушная Сона. Я прорычала:

— Здесь никто никому ничего не должен. Пусть так и останется, — и чуть мягче, но все еще по-мужски обратилась к Деду: — Ты реально крутой чел, Дед, с большим сердцем. Больше всего на свете ты ценишь искренность и справедливость, чтобы было без фальши, так?

— Откуда ты… — пробормотал байкер.

— В точку. Это про тебя, Дед, — раздалось со столиков.

— Я говорю искренне. И ты это чувствуешь, — сказала я. — И я говорю тебе, что в этой драке справедливости не будет. Просто поверь мне. Ты и так силен, прояви мудрость.

Дед молчал, соображая. Пауза стала материальной, весомой, как туман в лощине, оседающий каплями на лицо. Наконец, байкер отступил к стойке, опустив биту или что там у него было в руках.

— Черт, ладно. Тебе видней.

— Спасибо, Дед, — сказала я и обратилась ко всем присутствующим, сидящим и повскакивавшим с мест. — И вам, ребята, спасибо! За то что настоящие. Для меня большая честь побывать у вас.

— Крутая девчонка. Мы тебя тоже рады видеть рядом. Чувиха с характером. Да это не телка, это риал мэн. Иди к нам за столик. Пива будешь? Угощаем, — полетело отовсюду добродушное.

Еще чувствуя в себе Матхураву, я с достоинством приложила ладонь к груди и чуть склонила голову.

— Благодарю. — Коснулась плеча Деда. — Нам действительно нужно поговорить.

— Ладно, — буркнул он примирительно, — но если что, я здесь.

— Это круто, Дед. Ты крутой. — И я, наконец, обернулась в Валере. — Пойдем.

— Хорошо.

Я пошла вперед уверенно, не слишком выставив руки, потому что успела запомнить количество шагов от стойки до выхода. Нащупала дверной косяк. Валера поспешно открыл дверь и подержал меня под локоть.

— Я могу выйти сама, но спасибо, — кивнула я, вставила носок до предела в ступень и рукой коснулась кирпича в стене.

Мы быстро вышли на улицу. Озябнув, я засунула в карманы джинсов руки и выдохнула, отпуская прочь Матхураву. Тело сразу стало легче, ослабло, вспомнив об усталости. Совсем другим, обычным своим голосом я спросила мягче:

— Утро, наверное, скоро? Что там, на небе?