Свидетель истории - [13]

Когда они остались одни, оказалось, что разговаривать стало еще труднее; однако нужно многое решить.

Они, Вера и Анатолий Шляпкины, молодожены. Впрочем, по паспорту, женаты уже второй год.

- Кажется - все ладно?

- Вы удивительны, Наташа. Такая образцовая хозяйка!

- Только не "Наташа" и не "вы".

- Да, правда. Ты, Вера, совсем молодец.

- Нет, я не молодец. Я все никак не могу по-настоящему войти в роль; я, например, забыла, что для супа нужны коренья.

- Как коренья?

- Ну, там морковь, сельдерей. Хозяйство - пустяки, хотя я не умею шиковать. Ведь мы в Рязани скромно жили.

- Это все же нужно, особенно перед прислугой. Вот вы заказали телятину, а пожалуй, правильнее индейку или там рябчиков, я не знаю.

- Пустяки. Я сказала Маше, что мы любим есть просто, а по пятницам всегда постное.

- Ну? Вот это ловко! Это правильно. Это прямо замечательно!

- А как теперь дальнейшее?

- Что дальнейшее? Спать - и все: утро вечера мудреней.

- Видите... видишь, Анатолий, а как, например, спать?

- А что?

- Да ведь спать придется в спальне?

- Конечно. Ах да...

- Мне неловко при вас раздеваться.

- Это же вздор, пустяки. Будьте выше этого, Наташа!

- И вздор, и не вздор. Как-то неудобно. Что-нибудь нужно придумать. Вы не можете спать в кабинете?

- Мне-то все равно. Только... пожалуй, неудобно перед прислугой. Там и не постлано...

Они задумались - и думы их были сходны. Нужно играть роль до конца - а как ее играть до конца? То есть, конечно, только для виду!

- Вот что, Наташа...

- Не Наташа, а Вера, нужно привыкнуть.

- Да, конечно, Вера. Вот... ты иди и ложись спать. Ложись как следует. А я могу спать в кабинете, даже не раздеваясь. Мне это совершенно безразлично, я привык.

- Но нельзя же всегда так! И кроме того, эта девушка, эта Маша, встает очень рано. Она должна прибрать комнаты. Да и ночью она может случайно встать и прийти сюда.

- Это правда.

Они говорили тихо, почти шепотом, и сидели близко друг к другу. Увидав его растерянное лицо, Наташа весело рассмеялась.

- Слушай, знаешь что, не довольно ли нам говорить о таких глупостях? Вот нашли трудность!

- Мне-то не трудно, но я о тебе...

- Вот что, я пойду и лягу в постель. Раз нужно, так и нужно. А вы приходите позже, потушите свет и тоже как-нибудь ложитесь. Если нам стыдно друг друга, можно не раздеваться совсем. А утром я перетрясу постель, будто бы мы спали.

- Да, так хорошо.

- Ну и все, стоит об этом разговаривать.

Опять в спальне ее увидело зеркало. Ей было двадцать лет, и с детства она любила парное молоко. Она не была красива, но была здоровой и заметной девушкой.

Присев на край постели, она сняла туфли и сунула ноги в новенькие спальные. Потом подумала, скинула платье и сняла чулки. На открытой простыне лежала приготовленная Машей рубашка. Наташа надела ее и вспомнила, что купила ночные кофточки, каких никогда не употребляла. В кофточке было жарко, а тут еще одеяло. Но ничего не поделаешь. Затем она расчесала и заплела в две косы свои прекрасные волосы. Теперь она была красива и привлекательна и это было глупо и совсем не нужно. Легла окончательно и расправила складки легкого одеяла, чтобы оно не облегало ее тела. После, ночью, можно будет немного откинуть одеяло, а утром, когда посветлеет, опять его натянуть. Как все это глупо!

День был трудный, Наташа устала. Свет тушился с ее стороны,- но она его оставила. Можно потушить потом, когда он придет. Крикнула:

- Можно, Анатолий!

Он вошел, белокурый, смущенный. Наташа подумала: "Вот так входят к новобрачной, а впрочем, вероятно, совсем не так".

Олень взглянул на нее бегло, с доброй улыбкой:

-- Вот и правильно. Можете свет потушить, я и так лягу.

Свет потушили. Слышно было, как он снял башмаки, пиджак. Затем он лег поверх одеяла.

- Да, я забыл запереть дверь на ключ.

Мягко ступая, подошел к двери, запер и вернулся, тяжело опустившись на большую и мягкую двуспальную кровать.

Она хотела сказать, что ведь есть туфли и что он мог бы раздеться и надеть халат, это удобнее, но промолчала. Сегодня как-нибудь, а после что-нибудь придумается.

С минуту они лежали молча. Потом он спросил:

- Вам, Наташа, спать очень хочется?

- Нет.

- Тогда поговорим. Вы, дорогая, будьте проще и о пустяках не беспокойтесь. У нас много серьезного. Я вам расскажу, о чем мы говорили с Петрусем. Вы знаете - он уже устроился газетчиком.

- Удачно?

- По-моему - удачно. Он - ловкий парень, настоящий артист. И знаете...

- Не говорите так громко; кто ее знает, эту Машу.

- Да, правда.

Повернувшись друг к другу, они долго шептались. Утомление подкралось незаметно, и над ними опустилась молчаливая и целомудренная ночь.

Одна

Наташа одна дома. Впрочем, теперь она не Наташа, а молодая купеческая жена Вера Шляпкина, приехавшая с мужем пожить в Петербурге.

Дождливый петербургский вечер. Еще не осень, но уже чувствуется, что лету конец. Наташа сидит в гостиной своей неуютной квартиры и читает "Тьму" Леонида Андреева.*

* "Тьму" Леонида Андреева - написанный в 1907 г. рассказ одного из самых популярных в те годы писателей Л. Н. Андреева (1871-1919). В произведении отразились умонастроения, владевшие писателем после поражения революции 1905 г.