Свиданий не будет - [52]

Так что прошло больше года до того времени, как об этих открытках стали вспоминать вновь. В недели, когда Булавинск готовился к выборам мэра и депутатов городской думы.

Глава 18. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ КАК ПРИЕМ

Веселость нас никогда не покидала.

М. Зощенко. Голубая книга

Начало девяностых годов внесло немалое оживление в круги партийных и комсомольских функционеров среднего и нижнего звена, мучительно и страстно искавших свое хлебное место на зыбкой ниве экономики, переходящей от тотального обобществления к тотальному же рынку.

В страну, где, казалось, не осталось ни одного предмета, ни одного продукта, который был бы в достатке, где даже национально-эмблематическую жидкость – водку – стали выдавать по талонам, две поллитры в месяц, где и талоны эти оставались пустыми, так что Президент Ельцин в специальном предновогоднем обращении к нации должен был дать обещание о личном контроле за обеспечением алкоголя на праздничном столе, в страну, объявившую себя независимой Россией, сытые и вальяжные европейцы, а также представители некоторых других континентов стали отправлять гуманитарную помощь. Поэты еще воспоют путешествие этой гуманитарной помощи от границ во глубину России и фантастические приключения, которые с нею в этих глубинах случались.

Здесь же следует сказать, что и на поприще перераспределения гуманитарной помощи и обращения ее в твердый доход Елизов Антон Михайлович вновь не преуспел. Молодой совсем человек, бывший сотрудник райкома партии, а теперь, после явления ГКЧП народу, сменивший несколько мест работы, одно другого хуже, и ставший наконец заместителем директора булавинского филиала некоего всероссийского благотворительного фонда, длина названия которого была обратно пропорциональна его финансовым успехам, он дошел до того, что уже подумывал об эмиграции. Но поскольку все его родственники проживали в пределах пространства бывшего СССР, причем без учета прибалтийских республик и Закавказья, а навыков и физических возможностей брачного афериста Антон не имел, и эта думка едва ли имела шанс реализоваться. Попросить политического убежища в Северной Корее или хотя бы на Кубе ему почему-то не пришло в голову.

Перелом в жизни Елизова произошел в тот день, когда вчерашний десятиклассник Витя Лушин, принятый в филиал как родственник директора и числившийся референтом, притащил в комнату, арендуемую фондом, две не очень большие запечатанные картонные коробки.

Кроме Елизова, в этот момент в фонде никого не было. Он сидел за столом и с тоской читал очередное «журналистское расследование» в «Известиях». Было понятно, что провернутая афера пахнет миллионами долларов, а также то, что, несмотря на усилия газетчиков, никто за эту аферу наказан не будет, а деньги останутся в тех карманах и на тех счетах, которые они обрели не так давно.

Кажется, Витя не ожидал увидеть в фонде и Елизова. Но поскольку получилось так, как получилось, он, недолго думая, сделал Антону Михайловичу чистосердечное признание. Эти коробки, пока еще с невыясненным содержимым, он попросту утащил, если не использовать более откровенных слов, на городском пункте распределения гуманитарной помощи, куда наведался в расчете выяснить, не пришло ли что-нибудь подобное сигаретам «Вест-Пойнт» с набивными гильзами, которые были получены в прошлом месяце.

Те сигареты не были почему-то истолкованы как предложение «Давай закурим!» от вояк стран НАТО солдатам страны, бывшей недавно лидером Варшавского Договора. То есть разворовать импортные табачные изделия ротным старшинам не дали. Разделили между своими.

Вите тогда почти случайно досталось всего чуть, но он был рад и этому. Родственник-директор взял получение гуманитарной помощи, положенной фонду, исключительно на себя и постепенно засекретил это дело от остальных сотрудников до степеней, сравнимых с обстоятельствами создания советской атомной бомбы.

А на этот раз, воспользовавшись заминкой кладовщика, Витя свистнул первые попавшиеся ему под руку коробки и бежал.

Теперь обстоятельства заставляли делиться скромным трофеем с Елизовым. Но Витя был юный молодой человек с щедрым сердцем. Решительно вскрыл он первую коробку – и что же?

Она оказалась доверху наполнена аккуратно уложенными, но простенькими шариковыми ручками.

В нетерпении вскрыл Витя вторую коробку… Тот же результат! Шариковые ручки в разноцветных корпусах, но со стержнями одного и того же фиолетового цвета вызвали у взволновавшегося было Елизова глубокое разочарование. Его убогая фантазия не подсказывала ему ничего более подходящего, как оптовую реализацию подвернувшегося товара какому-нибудь киоскеру или палаточнику.

Витя тоже подвял на некоторое время. Рассеянно поместившись за столом начальствующего родственника, он вертел в руках несколько ручек, довольно фальшиво насвистывая известную мелодию «Все пройдет: и печаль, и радость…»

Но, как видно, Витя недаром принадлежал к новому поколению, которое не только «выбрало пепси», но и не было засушено многолетним изучением марксизма-ленинизма…

«Нашел!» – завопил Витя и тут же изложил Елизову свой план использования гуманитарных ручек, на каждой из которых неведомый дизайнер начертал неплохо звучащее слово «Stabilo».