Свиданий не будет - [51]

Уже через несколько часов после разбрасывания объявлений телефоны, указанные в листочке, оказались намертво занятыми, но тем не менее и дозвонившихся оказалось более чем достаточно. Сидевшие без работы горожане часами – до успеха – накручивали домашние и служебные телефоны, причем многие хитрецы, не сумев дозвониться днем, ставили будильник на два-три часа ночи и, пробудившись от полуголодного сна, торжественно наговаривали автоответчику тот самый номер телефона, с которого звонили. Впрочем, через несколько ночей пробуждавшиеся и в такое лунное время не всегда могли дозвониться с первых пяти наборов до номера 9-03-11.

Разговор со всеми был предельно кратким: неважно, дозвонился ли желающий заработать представителю сам или ему перезвонили позже. Милый девичий голос спрашивал, где живет звонивший, после чего ему предлагалось прийти с паспортом на собеседование: оборонщикам – в помещение бывшей фабрики-кухни, в офис общества «Стабильность», представителям высшей школы – в бывшую ленинскую комнату общежития номер пять; жители Собачьей слободки направлялись в помещение рабочей столовой, превращенной в небольшое кафе «Ветерок» со сдачей высвободившейся площади в аренду. Здесь и арендовало комнату то же самое общество «Стабильность». Время визита назначалось точное, и просьба была единственной: чтобы не стоять в очереди, надо прийти именно в этот час и в эти минуты, на которые условились.

Те жители, которые не получили бумажек в почтовый ящик, а узнали о грядущих заработках от родных и знакомых, адресовались любезными девичьими голосами в представительство, ближайшее к их дому. В опровержение распространенного мнения, что большинство девушек плохо знает географию и едва ориентируется в пространстве, эти телефонные девушки, во всяком случае, Булавинск знали превосходно и ошибок или даже запинок в своих направляющих ответах не допускали.

В первые дни трудоустроительного бума девушки отказывали было несовершеннолетним выпускникам школ и старшеклассникам, но потом, очевидно, руководство «Стабильности» решило оказать доверие им тоже и позволить приобщиться к работе с устойчивым будущим.

В первый момент приходившим на собеседование казалось, что их обманули. Доверия не вызывали ни узкий пенал бывшей хлеборезки на фабрике-кухне, ни каморка в обшарпанном коридоре первого этажа общаги, ни выгородка с едва ли не фанерными стенами в «Ветерке», за которыми аборигены пытались цивилизованно распивать вновь появившиеся в продаже «Жигулевское» и «Ячменный колос».

Но потом оказывалось, что от пришедшего требовалось совсем немного. Он (или она) получали шариковую ручку и стандартный разлинованный лист, куда вписывали свои имя, отчество, фамилию, паспортные данные и домашний адрес. Затем брали у любезных парня и девушки чистую почтовую открытку, адресовали ее себе же (для получения ответа) и, возвратив ручку, собирались идти, после чего слышали одно и то же: «А ручку оставьте себе как сувенир от нашего общества. Желаем успеха. До скорой встречи». Редко кто из приходивших уходил после такого приема без вдохновенных надежд.

Если у посетителей возникали вопросы о характере будущей работы, им внятно и при этом совсем недлинно разъяснялось, что это собеседование первое, количество рабочих мест и профессии определяются центральным офисом общества, который находится в Санкт-Петербурге, после получения собранных в Булавинске заявок. Но никто внакладе не останется, потому что в число учредителей фирмы входят Кировский завод и Адмиралтейское объединение (говорилось жителям кварталов оборонки), ведущие академические институты (во втузгородке), пивзавод «Балтика» (эту радостную весть узнавали те, кто регистрировался в Собачьей слободке).

Очередей не было, молодежь работала четко, а слух о грядущем преуспеянии по городу пошел. Но вдруг однажды утром, когда в три названных места стали приходить уже без предварительных телефонных договоров, невзрачные внешне, но манящие «офисы» оказались закрытыми, и на всех трех дверях висели приблизительно одинаковые объявления, сообщавшие, что в связи с завершением первого этапа прием заявок на получение работы временно прекращается. О новом наборе будет объявлено в городской печати и по радио.

Россиянин терпелив. Записавшиеся стали ждать приглашений выйти и приступить к выгодной работе, опоздавшие – новой записи с вручением сувенира.

Однако прошел месяц, начался следующий, а фирма «Стабильность» все не подавала никаких признаков жизни. Наконец почта стала приносить жаждущим потрудиться себе на благо почтовые открытки, в строчках адреса на которых получатель узнавал собственный почерк. А вот на обороте уже другим почерком – очень старательным – сообщалось, что данному кандидату присвоен идентификационный номер в единой картотеке (следовали две буквы и семизначное число) и его заявка включена в список первой очереди специальной реабилитационной программы для Булавинска.

Суровые будни не позволяют долго помнить о невыполненных посулах, во всяком случае, мало кому придет в голову сидеть целыми днями, таращась на открытку, отчасти написанную самому себе.