Свидание с умыслом - [49]

Роберта тяжело вздохнула и с несколько недовольным видом сказала:

— Конечно, заходите. Я понимаю, что вам нужны хоть какие-то объяснения.

— Я хотела убедиться, что с вами все в порядке.

— Не надо выдумывать, милая. Я понимаю, вас несколько выбило из колеи, что я отсутствую без всякой на то причины.

— Я думала, что вы можете позвонить и мне, раз уж вы поставили в известность Пегги…

— Это моя контора и мне не пришло в голову, что я должна объясняться с вами, почему мне понадобился свободный день.

— Да, конечно, — согласилась я, проходя в дом. — Об этом я и хотела поговорить. Если мы намерены работать вместе и доверять друг другу… — я осеклась, потому что из глубины дома раздался взрыв смеха. Похоже, у Роберты и Гарри были гости.

— Заходите, заходите, Джеки. Не будем ссориться. Все не так трудно объяснить.

Я последовала за ней на кухню, где расположилась веселая компания в составе Гарри, Уортона, Липа и Джорджа Стиллера. Они сидели за кухонным столом, играли в карты, курили и прихлебывали кофе, заедая его сэндвичами.

— Кого мы видим, — сказал Гарри, приподнимаясь с места. — Наверное, вам стало скучно без нас.

— Похоже, что вы перенесли место встречи сюда, — ответила я.

— Да, на время. Решили немного поиграть. Хотите присоединиться?

— Нет, спасибо, я приехала проведать Роберту.

— Берту? Сказать по правде, сегодня она злая, как черт.

Роберта тем временем поставила еще один кофейник.

— Не думаю, чтобы сегодня у меня был какой-то особенный повод для этого. Пожалуйста, Гарри, объясни Джеки, что произошло. Она, собственно, для этого и приехала.

Я посмотрела на Гарри, а трое мужчин — на меня. Гарри, я думаю, был весьма привлекателен в молодости. Он по-прежнему выглядел крепким, зубы его были в полном порядке, в волосах только начинала пробиваться седина.

— Видите ли, Джеки. Я побывал у врача и оказалось, что у меня рак. Вот собственно и все. А с Бертой все в порядке — она только за меня и беспокоится. Жаль, что вам тоже пришлось поволноваться.

— Мне? — не поняла я и подошла ближе, уронив сумочку на сервант. — Гарри! Рак чего у вас обнаружили?

— Пустяки, — сказал он, ухмыляясь. — Я не думал, что так все обернется. Рак легкого, — он потер грудь. — Где-то здесь, наверное…

— Почему вы не ложитесь в больницу? — спросила я.

— Потому что в этом нет смысла.

Я не знала, что и сказать. В оцепенении смотрела я, как он потянулся за сигаретой.

— Гарри, бросьте это, — вскрикнула я, как будто он поднес к губам склянку с ядом.

— Слишком поздно, — ответил он, слегка разогнав рукой дым.

Я повернулась к Роберте с мольбой в глазах, но она подняла вверх обе руки, как бы защищаясь от меня:

— Я здесь ни при чем, — сказала она. — Рентген не оставляет никаких надежд, и все, что Гарри делает, он делает по собственной воле.

— И что же дальше?

— Я думаю, мне нужно будет спилить свой участок леса и продать барашков. А больше делать нечего.

— Гарри, но что сказал доктор?

— Доктор сказал, что дела плохи — вот что. Никаких особых шансов он мне не оставил. Хуже всего то, что я никогда не жаловался на здоровье. Кашляю я уже лет сорок, ну горло иногда побаливает, но этому тоже лет двадцать. Конечно, можно попробовать, но шансов на успех мало, да и лечение куда хуже самой болезни.

— Может быть, еще не все кончено, Гарри. Ведь есть новые лекарства, специальные клиники, психотерапия…

Он смотрел на меня, не мигая, и снисходительно улыбался.

— Садитесь, милая, — сказал он, пододвигая мне стул. — Может быть, пропустите рюмочку? Или выпейте кофе с сэндвичем, прежде чем опять вернетесь к своему адвокатству. — Я кивнула. Гарри встал, достал стакан, положил в него лед и налил немного виски.

— Спасибо, — сказала я. — Но как это обнаружилось?

— Рассказывать особенно нечего.

Все совершилось бы само собой. Но я сломал два пальца, они распухли — короче говоря, поехал я к этому доктору Хайнсу… А если уж попадаешь к доктору, пиши пропало. Сначала он только взял у меня кровь, потом сделал рентген, а потом я уже поехал в Денвер, чтобы опять сдавать кровь и делать рентген и, конечно, я не стал бы этим заниматься, если бы Берта не приставала ко мне. — Он помолчал с кривой усмешкой на губах. — Никогда не верьте докторам. Черт бы побрал этого Хайнса. Позвонил Берте на работу и все выложил…

— Вы считаете, что лучше было бы ни о чем не знать?

— А какая разница?

— Но если бы вы узнали об этом раньше…

— Так я же все равно не знал. Ни на что не жаловался — и вдруг такое. А с другой стороны, если бы я любил таскаться по врачам, то и кончился бы гораздо раньше.

— Это уж точно, — сказал с ухмылкой Уортон.

Кстати, Уортон не произвел на меня отталкивающего впечатления. Конечно, он был сутул, почти совершенно лыс и по нему было видно, что он всю жизнь, не покладая рук, работал на ранчо. Было ему лет семьдесят, и, очевидно, он по-прежнему трудился, как в молодые годы, и будет трудиться так до самой смерти. И улыбка у него была вполне дружеская. Он встал, долил себе кофе и вернулся на место.

— Значит, вы не будете лечиться? — спросила я, отпивая из стакана.

— Отчасти, конечно, буду. Вот, принимаю обезболивающие пилюли — прошлой ночью, например.