Свидание с умыслом - [19]

— Вас сильно беспокоит, что он опять увяжется за вами?

— Вы имеете в виду, не параноик ли я? — спросил он. — Беспокоит, конечно, но ведь я изменил имя и вообще — пока ничего подозрительного не случалось. Скорее, я даже хотел бы, чтобы этот сукин сын появился передо мной. Во мне нет особенных звериных задатков, но иногда человек делается убийцей не по своей воле. Все дело в том, что я до конца не уверен, хотел ли он убить меня или же ему было нужно усилить мои страдания убийством тех, кто был мне дороже всего. Возможно, он хотел заставить меня жить в вечном страхе перед его следующим посещением. Естественно, долго в таком состоянии я бы не протянул. Поэтому я и попытался меньше о нем думать. Я даже пожертвовал удовольствием убить этого паразита. И я не думаю, что мне когда-нибудь представится такая возможность.

Я спросила, как были убиты его жена и дочь.

Он сказал, что их задушили. Никакой крови, ничего. Двенадцать лет назад.

— И это побудило вас переменить профессию и даже имя.

— Несколько лет я был не в себе. Я искал убийцу повсюду — так мне и стало известно, что он арестован. После Лос-Анджелеса я работал в клинике для душевнобольных в Орегоне, но я чувствовал, что теряю квалификацию. Я воспринимал все слишком эмоционально — вместо того, чтобы беспристрастно анализировать то, что требовалось. И я каждую новую смерть связывал с ним. И клиентам я не оказывал никакой помощи. В конце концов я был вынужден уйти с работы.

— А теперешняя ваша жизнь вас устраивает? Или вы по-прежнему чувствуете себя не у дел? — Я задала этот вопрос, потому что мне самой нужно было знать, может ли человек уехать, взять новое имя и начать новую жизнь, как ни в чем не бывало.

— Конечно, чего-то мне не хватает. Раньше я был общителен, а теперь — нет. У меня были друзья, подруги, меня интересовала семейная жизнь, а теперь я не знаю, вернется ли все это. Мне сорок два года, и это слишком много, чтобы иметь детей. И я далеко не столь же легко схожусь с людьми, как это было до катастрофы. Я никогда уже не стану прежним. Я привык быть один. Когда-то я любил вечеринки — к несчастью, даже будучи женатым. Я ходил на футбол, любил посидеть в баре. А теперь я рыбачу и немного охочусь. Перемены, сами видите, налицо. Кое о чем я жалею, но я не вижу способов что-либо изменить.

Я подумала, что он наделен изрядной долей здравого смысла. Как-никак пережить такую трагедию и не потерять рассудок!

— А вы могли бы снова переселиться в большой город?

Он рассмеялся:

— Даже если бы никто меня не преследовал, грустно жить вместе с тем типом, который оставляет в машинах свое исподнее. Невольно оценишь достоинства Коульмена. Конечно, здесь тоже есть свои оригиналы, но я, по крайней мере, не обязан лечить их. Место вполне приличное. Мне кажется, с людьми у меня нормальные отношения.

— Но вы ни с кем не сходитесь.

— Здесь не с кем сходиться, Джеки.

— А та женщина, о которой вы говорили…

— Элен Бруссар? Вот вы о чем? Я думал, что я с ней сблизился — тут вы правы. Но не смейтесь надо мной: дело в том, что я смотрел на наши отношения гораздо серьезнее, чем она. Я уже предполагал сделать ей предложение… Впрочем, она тоже хотела видеть во мне свою собственность — есть такие женщины. Она была довольно молода — тридцать три года — и весьма привлекательна, добра и мила. Любила помогать другим. Я думаю, большинство мужчин мечтают именно о таких женщинах. — Он снова рассмеялся, на этот раз несколько горько. — Но я оказался перед дилеммой: то ли довольствоваться меньшим, чем я мечтал, то ли разбить ей сердце…

Я тихонько потягивала вино.

— Не правда ли, я был просто высокомерным идиотом? Ведь она бросила меня. Рассказала мне о своем дружке, с которым все время поддерживала связь… И держала себя так, что она действительно не может быть счастлива без него… Но давайте не будем об этом. Просто я неправильно истолковал ее поведение.

— Что значит — она считала вас своей собственностью?

— Она требовала, чтобы я звонил ей во время работы, строила планы на каждый вечер, хотела, чтобы я ходил с ней в кино. Она покупала мне разные сладости, приносила в кастрюльке еду. Повесила новые занавески и прочее. Без конца занималась благоустройством дома, и в конце концов я стал чувствовать, что живу словно в бабушкином коттедже. Я был уверен, что Элен хочет выйти за меня. Но она просто очень серьезно относилась к своим обязанностям и своего прежнего дружка она тоже буквально выжала, как лимон.

— Я бы не сказала, что вам ее сильно не хватает.

— Мне не хватает близкого человека, — сказал он и его глаза заблестели.

Я была уверена, что он со мной откровенен, хотя сама я ничего ему не рассказывала.

— Может быть, мы продолжим нашу беседу позже — например, за обедом? — спросила я. — Мне нужно кое-что у вас узнать. А теперь уже поздно. Как вы думаете, я здесь в безопасности?

— Я полагаю, да.

— Не сочтите меня негостеприимной, но я очень устала. И мне хочется побыть одной — особенно это касается утра, когда я выгляжу весьма отталкивающе.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Огромное спасибо за помощь.

И он ушел. Никаких намеков, двусмысленностей и прочего.