Свидание с прошлым - [65]

— Я тебя не понимаю, Пэм. Тебе некуда деться. Бита буквально облеплена твоими отпечатками, на ней найдена кровь и волосы Стейси, а следы на пыльном полу совпадают только с твоими и ее туфлями. — Он стукнул по столу кулаком. — И это лишь для начала.

Она глубоко затянулась сигаретой, и он уловил мимолетное выражение самодовольства у нее на лице.

— Тебе что-то нужно, — догадался он. — Что именно?

— Я отдаю тебе Хантеров, а ты снимаешь с меня все обвинения.

— А при чем тут Хантеры?

— За ними много чего…

— Это они приказали тебе взять Стейси в заложницы?

— Не совсем.

— Так вот, Пэм, тебе пора определиться. Я не пойду ни на какие сделки. У меня нет на это полномочий, даже если бы я и захотел.

Дерек взглянул на помощника шерифа Джексона, который тихо сидел на стуле, прислоненном к стене комнаты для допросов. Он сам настоял на присутствии Джека, но до сих пор тот ни во что не вмешивался.

Они обменялись взглядами, и Дерек незаметно кивнул. Джексон встал, вразвалочку подошел к столу и выдвинул для себя стул рядом со стулом Пэм. Взяв руку Пэм, повернул ее ладонью вверх.

— А у тебя красивая, длинная, непрерывная линия жизни, Пэм, — сказал он сердечным тоном.

Пэм вырвала руку и положила ее на колени.

— Там случайно не видно, где я ее буду проводить? — спросила она с ноткой горечи в голосе.

— Ну, я полагаю, это зависит от тебя, Пэм. Отпустить тебя мы не можем, зато можем поставить суд в известность о том, что ты сотрудничала с нами, и просить о снисхождении.

— Я поговорю с вами и потеряю все, чего с таким трудом добилась. Хорошенький обмен.

— Значит, это правда, что Хантеры шантажировали тебя гостиницей, заставляя делать за них грязную работу?

Пэм взглянула на Дерека, потом опять на Джексона. Потом опустила глаза и кивнула.

— Это ты перерезала веревки на мосту, Пэм? — спросил Джексон, понизив голос и наклонившись вперед так, чтобы Пэм хорошо слышала, что он говорит.

Она плотно сжала губы, отказываясь отвечать.

— Знаешь, кто это сделал? — не отступал Джексон.

Ответом снова было молчание.

Дерек наблюдал за сменой выражений на лице Пэм. Эта женщина виновна как пить дать, но она в этом деле не одна.

Дереку захотелось схватить ее и трясти до тех пор, пока не вытрясет ответы на все вопросы. Но он сдержался, сунул кулаки в карманы брюк и отошел к зарешеченному окну, выходящему на Мэйн-стрит. Возможно, им так и не удастся узнать, кто перерезал веревки на мосту, но Пэм была у них в руках за покушение на убийство, за то, что натворила на чердаке. Кстати, сама она не относится к типу мученицы — как только поймет, в какую по-настоящему неприятную историю влипла, то выдаст своих соучастников не долго думая.

Глядя из окна, Дерек увидел на улице Боба Хан-тера, который вышел из аптеки и неторопливо зашагал по направлению к редакции газеты. На таком расстоянии он не видел выражения лица Боба, но «язык тела» — осанка, походка — не содержал ни малейшего намека на то, что через два дня этому человеку предстоит хоронить брата.

Вдруг у Дерека в мозгу резко прозвучал сигнал тревоги. Хантеры — это не добрые, любящие люди. Это люди, которых мало что волнует и трогает за пределами их собственных интересов.

А он — их отпрыск, наследник их холодного безразличия? Ну уж нет! Кулаком правой руки он ударил в ладонь левой. Не здесь ли кроется то, что связывает Миллманов с Хантерами? Стейси назвала свою мать неласковой. К какому это могло относиться времени — до или после отъезда Миллманов из Хантерз-Бэй?

Какая-то беспокойная мысль стучалась к нему в мозг, но Дереку никак не удавалось поймать и удержать ее. Что-то такое, что Стейси сказала или упустила… какой-то намек? Тут он вспомнил о ее просьбе. Надо, пожалуй, заехать за коробкой в гостиницу прямо сейчас, пока Джексон допрашивает Пэм.

— Запри ее в камеру, когда тебе надоест слушать эту белиберду, — сказал он, проходя мимо стула, на котором сидел Джексон. — Я пошел перекусить.

* * *

Стейси взвизгнула от восторга, когда Дерек поставил коробку на кровать в комнате для гостей.

— Люблю подарки. — Она подпрыгнула на постели, потом уселась со скрещенными ногами и нетерпеливо сняла крышку.

А я люблю тебя. Дерек смотрел на нее со снисходительной улыбкой. Стейси небрежно заколола волосы на макушке, так что рыжие кудряшки свешивались во все стороны, а изящество длинной шеи подчеркивалось поношенной трикотажной рубашкой, спустившейся с одного восхитительного голого плеча.

— Даже такие, о которых ты уже знаешь? — спросил он, глядя, как она извлекает из коробки амбарную книгу.

— Даже такие. — Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась широкой, счастливой улыбкой. — Вот этот — самый лучший подарок в мире. Потому что доказывает, что мои родители действительно здесь жили, что я это не выдумала по мотивам своих сновидений.

И тут Дерек поймал наконец ту мысль, которая его беспокоила.

— Стейси, а тебе никогда не приходило в голову, что эти твои видения на самом деле никакие не видения, а воспоминания, которые ты подавляла все эти годы?

Стейси уставилась на него с открытым ртом.

— Подумай-ка об этом, — посоветовал ей Дерек. — Если твои родители действительно жили здесь, когда ты была маленькая, эти воспоминания должны были отпечататься где-то у тебя в сознании, и кто возьмет на себя смелость сказать, что они не могут проявляться в виде сновидений?