Свидание на одну ночь - [9]

— Боже мой, то есть ты согласишься, если он снова попытается с тобой переспать?

— Нет. — От этого промаха я покраснела. — Я имела в виду, что да, может быть, я не знаю. Я знаю, я само воплощение зла, если думаю о том, что такое может произойти, но он, черт возьми, такой сексуальный.

— И ты знаешь, что они не любят друг друга.

— Да, — вздохнула я. — Хотя это и не оправдывает меня. Если сейчас я пересплю с ним еще раз, учитывая все, что я теперь знаю, то буду сукой. Большой сукой. Больше, чем сама Гэбби.

— Это точно.

— Элис, спасибо, — процедила я в телефон.

— Прости, но так и есть. Ты не можешь спать с отцом своего племянника. В противном случае это оказалось бы совершенно неправильным.

— Я понимаю.

— Это окажется даже хуже, чем в шоу Джерри Спрингера.

— Нет ничего хуже, чем шоу Джерри Спрингера, — усмехнулась я, отреагировав на ее комментарий и вспоминая причину, по которой мы стали такими хорошими подругами. Мы были с ней на одной волне.

— Точно, — улыбнулась она. — Так, во сколько мне нужно приехать завтра? — обыденно спросила она.

— Ну, братья приедут рано, и мы все вместе собирались позавтракать блинами.

— Я люблю блины, — охотно отозвалась она.

— Тогда тоже приезжай пораньше.

— Уверена? — помедлив какое-то время, спросила она. — Я не хочу мешать семейному времяпрепровождению.

— Элис, ты — часть семьи, — тихо сказала я. — Ты ведь моя лучшая подруга, и мои родители считают тебя своей дочерью, а братья еще одной сестрой. — Черт, почему я сказала, что они считают ее сестрой? Я знала, один из них нравился Элис, но я не была уверена какой.

— Ну спасибо. — Ее голос был печальным. — Я приеду к девяти утра.

— Здорово, не могу дождаться, когда увижу тебя.

— А сейчас не делай ничего из того, чего не стала бы делать я этим вечером.

— Я ничего не собираюсь делать, — тут же отозвалась я и посмотрела на дверь своей спальни. — Я собираюсь идти спать и не выйду из комнаты, пока ты не приедешь сюда.

— Дуреха.

— Потому ты меня и любишь.

— Ладно, пойду собирать вещи. Увидимся утром, договорились?

— Договорились. Пока, Элис. — Я повесила трубку и прилегла на кровать, со стоном посмотрев на потолок. Мне в голову лезли мысли о Ксандере. Где он был сейчас? О чем он думал? Думал ли он обо мне? Я перевернулась и зарылась лицом в подушку. Мне было необходимо перестать думать о нем, иначе можно сойти с ума. Я приподнялась на кровати и решила выйти из комнаты. Я пока не чувствовала себя уставшей, и если бы осталась в спальне, то стала думать о тех вещах, которые могла бы совершить в своей постели; нехороших вещах, о которых мне не стоило думать. Я решила спуститься вниз и захватить колу на кухне, а потом пройти на задний двор и покачаться на кресле-качалке, которая досталась нам от бабушки еще тогда, когда я была маленькой. Я любила то кресло, оно возвращало меня в детство, когда мне нравилось качаться на ноге отца или одного из братьев, если у них было время для меня. У меня было счастливое детство, если не считать сестры, выводившей меня из себя, когда я была подростком. Я не была уверена, будут ли у нас с ней когда-нибудь такие отношения, как у меня и Элис, и от этого становилось грустно.

* * *

— Обернись, и я стану той, кого ты захочешь. — Я выдумывала слова к прилипчивой песенке, что играла по радио, пока я качалась в кресле на задней веранде дома моих родителей. Ночной воздух был прохладен, и я была признательна за то, что эта ночь не была похожа на очередную влажную ночь во Флориде. — Забери меня, и ты будешь во мне-мне-мне на луне-не-не, — усмехнулась я, повторяя за какой-то девушкой, которая выкрикивала, что у нее нет ни леденца, ни бойфренда. Я понимала, что мои слова и рядом не шли с теми, что произносила она. — Ты громыхнешь, до того как придешь, — пропела я и затем подскочила, почувствовав чью-то руку на своем плече.

— Лив, это всего лишь я. — Спокойный голос Ксандера прозвучал позади меня, и мое тело немедленно встрепенулось.

— О, привет, — обернулась я и выдавила из себя подобие улыбки, стараясь не смотреть ему в глаза и на грудь. Я сверлила глазами точку на его ухе, пытаясь сфокусироваться на ней.

— Не знал, что ты поешь.

— Что-что? — глупо переспросила я.

— Твои песни на вершине чартов?

— Чартов?

— В чартах «‎Биллборд»‎? Международных списках? На «айтюнсе»‎?

— Что? — Я была настолько сконфужена, что перестала фокусироваться на мочке его уха и теперь смотрела ему в глаза. — О чем ты говоришь?

— Я говорю про твою карьеру певицы. — И затем добавил с ухмылкой: — Ты пробилась в топовые позиции международных чартов или, может быть, получила премию Грэмми, или что-то подобное?

— Ну и придурок же ты. — Мои глаза словно метали молнии, когда я поняла, что он еле сдерживает смех.

— Я серьезно спросил. Ты казалась очень увлеченной в создании той песни, которую напевала, — улыбнулся он, на что я покачала головой.

— Неважно. — Я не могла заставить себя перестать улыбаться ему в ответ. — Знаю, я фальшивлю, но это не значит, что я не могу петь.

— Я не говорил, что тебе стоит замолчать, — кивнул он в знак согласия. — Мне даже было весьма приятно тебя слушать.

— Конечно, так и было, — засмеялась я. — Мои братья платят мне, лишь бы я перестала петь, — улыбнулась я, погружаясь в воспоминания. — Мой брат Скотт однажды дал мне двадцать долларов.