Свежесть твоих губ - [5]

Она порылась в маленьких белых карточках из плотной бумаги и нашла свою. Стол номер семь. В этом что-то есть, подумала она и вошла в бальный зал. Стол стоит достаточно далеко от эстрады, так что музыка не будет бить по барабанным перепонкам.

Стефани прошла, петляя, между столами, проверяя номера. Четвертый, пятый… Да, седьмой стол наверняка далеко от эстрады. Это из уважения к дяде Дэвиду, который наверняка считает, что модный сейчас танец – что-то вроде румбы. Правда, это не имеет значения. Она не танцевала целую вечность и не скучала без танцев. Надо надеяться, дядя Дэвид не воспримет как личное оскорбление, что она никудышный партнер по столу.

Седьмой стол. Вот и он, задвинутый почти в угол. Ультрамодная парочка – по-видимому, из Нью-Йорка. Полная симпатичная женщина и высокий мужчина в очках, наверняка учительница и инженер. Только дяди Дэвида еще нет, но он наверняка сейчас появится.

Группка людей, сидевших за столом номер семь, подняла на нее глаза, когда она бросила карточку рядом со своей тарелкой.

– Привет, – сказала полная женщина, и тут ее взгляд скользнул Стефани за плечо, глаза округлились, и она улыбнулась так, как улыбается женщина, увидевшая нечто необыкновенное.

– И вам привет, – вкрадчиво произнесла Стефани.

– Как тесен мир.

Стефани застыла. Голос раздался прямо за ее спиной. Голос был мужской, низкий и звучал с насмешливым удивлением.

Она медленно обернулась. Он стоял в нескольких сантиметрах от нее, тот самый мужчина, который заставил учащенно биться ее сердце. Он выглядел таким же высоким, каким казался издали. Метр восемьдесят или восемьдесят пять. Резкие черты лица, а глаза такие голубые, что могли сойти за кусочки неба. «Ну, вылитый Клинт Иствуд», – подумала она и едва удержалась от смеха.

Но ей стало не до смеха, когда ее взгляд упал на белую карточку из плотной бумаги, которую он бросил на стол рядом с ее.

Стефани подняла глаза.

– Дядя Дэвид? – спросила она изумленным шепотом.

Она вспомнила, как он смотрел на нее, когда они увидели друг друга в первый раз. Затаенный быстрый взгляд, ленивая надменная улыбка. Сейчас ничего этого не было и в помине. Его глаза были холодными, сжатые губы придавали строгость лицу.

– И вдова Уиллингхэм. – Тонкая улыбка мелькнула на его губах, когда он выдвинул для Стефани стул. – День обещает быть чертовски приятным.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Стефани села.

Что ей оставалось делать? Взгляды всех сидящих за столом были прикованы к ним, в их глазах сквозило любопытство.

Дэвид Чэмберс сел рядом с ней. Пряча ноги под стол, он задел ее ноги. Она потихоньку отодвинула свой стул как можно дальше от него.

Он наклонился к ней.

– Я не заразный, миссис Уиллингхэм, – сухо сказал он. – И не кусаюсь, если меня не трогают.

Она почувствовала, что краснеет. Он говорил тихо, никто другой не мог расслышать, что он сказал, но им очень хотелось. Она видела, как они перегнулись через стол.

«Скажи же что-нибудь, – сказала себе Стефани. – Все что угодно».

Но не смогла. Язык словно присох к нёбу. Она откашлялась, облизнула сухие губы… и, к счастью, пронзительный электронный голос микрофона с эстрады заглушил все разговоры в бальном зале.

Гости за столом номер семь все как один вздрогнули и рассмеялись.

– Устроителям следовало бы пригласить хорошего звукотехника, – сказал мужчина, в очках. Он улыбнулся, встал и протянул руку Дэвиду. – Жаль, что это не моя специальность. Привет. Рад с вами познакомиться. Я Джефф Блюм. А это моя жена Роберта.

– Зовите меня просто Бобби, – прочирикала полная брюнетка, хлопая ресницами.

Потом представилась другая пара. Оба выглядели будто высеченными из гранита, а их имена явно свидетельствовали о пуританских пережитках Новой Англии.

– Хэйден Краудер, – сказал мужчина, протягивая сухую холодную руку.

– А я Онория, – сказала его жена, улыбаясь. – А вы, друзья?

– Дэвид Чэмберс, – представился Дэвид, поскольку Стефани молчала.

Он взглянул на нее, и его жесткий рот смягчился.

«Ладно. Возможно, он слишком близко принял к сердцу то, что случилось, когда увидел эту женщину, и ее ответную реакцию на него. Если хорошенько поразмыслить, на самом деле ничего не произошло – ничего, в чем были бы виноваты она или он. Мужчина посмотрел на женщину. Иногда случается, что проскакивает какая-то искра. Хотя сейчас, когда он сидит рядом с этой вдовушкой Уиллингхэм, – кисло подумал Дэвид, – он хоть убей не может себе представить, почему его гормоны спятили тогда в церкви. Она, конечно, красотка, но красоток здесь еще полдюжины. Перестань валять дурака, вспомни о приличиях и держи себя как можно вежливей».

– А дама со мной, – любезно сказал он, – это…

– … Стефани Уиллингхэм. Миссис Эйвери Уиллингхэм, – выпалила Стефани. – И ставлю вас всех в известность, что я здесь вовсе не с мистером Чэмберсом и не собираюсь быть с ним никогда.

Бобби Блюм посмотрела на своего мужа. Хэйден Краудер посмотрел на свою жену. Все четверо посмотрели на Стефани, которая старалась не смотреть ни на кого из них.

Боже мой!

Что это нашло на нее? Какая глупость, особенно после того, как мужчина, сидящий рядом с ней, сделал попытку, хоть и запоздалую, показать, что сохранил, по крайней мере, видимость хороших манер.